Сколько в России стоит человеческая жизнь? Судя по компенсации, которую должны получить родственники 39 жертв двух террористических атак в московском метро, в пересчете на чешские кроны – менее 220 тысяч. Это все вместе – компенсация за смерть и деньги на погребение. А сколько в России стоит смерть человека? Значительно больше. Когда я складываю число жертв чеченской войны со стороны российской армии, войск МВД, гражданского населения Северного Кавказа и вычитаю из него потери повстанцев, сепаратистов, моджахедов и террористов, все равно получается достаточно много. К этому следует еще прибавить 800 миллионов рублей, потраченных на систему безопасности московского метро, которая оказалась абсолютно неэффективной, и 1,825 миллиарда на систему безопасности «ОКСИОН» Министерства по чрезвычайным ситуациям. И 50 из 100 терминалов этой системы, которые работали в тот роковой день, не помогли жертвам терактов.

Останки жертв еще не преданы земле, а уже, по русской традиции, перебираются всевозможные версии – кто это сделал, а, главное, кто в этом виноват. Совершенно очевидно, что это были террористки-смертницы. Кто в этом виноват – уже вопрос другого порядка, и, увы, вопрос политический. Патриарх Русской православной церкви Кирилл сразу же после терактов осудил московских таксистов, поднявших цены в три раза и не стеснявшихся брать до 10000 за одну поездку. На Интернет-страницах социальных сетей блоггеры пошли еще дальше, вывешивая номера автомобилей этих гиен-таксистов. Подобным образом, конечно, повели себя и российские политики. Для повышения собственного рейтинга они соревнуются друг с другом в жесткости формулировок. В эти дни возглавляющий оборону премьер-министр Путин называет террористов «зверями», говорит о необходимости «вытащить их из канализации», «полностью уничтожить» и т.д. Разумеется, появились подозрения по поводу Грузии, которая могла таким образом мстить за проигранную шестидневную войну. Это была бы прекрасная возможность свергнуть президента Саакашвили – тем же способом, как в 1989 г. американцы действовали в Панаме против Норьеги. В большинстве случаев, однако, слово «террорист» склоняют вместе с национальной идентификацией – «выходец с Северного Кавказа». В США, например, существуют такие группы как латиноамериканцы, афроамериканцы, индоамериканцы, а в России по расовому признаку выделяют «лиц кавказской национальности», противопоставляя им «лиц славянской наружности». Деление на «мы» и «они», то есть русских и всех прочих, давно размежевало Россию. Поэтому неудивительно, что именно сейчас с Кавказа поступают серьезные сигналы от местных политиков: «Не сваливайте нас всех в одну кучу!». Конечно, странно слышать эти слова из уст некоторых национальных руководителей. Например, от Рамзана Кадырова, коррумпированного и связанного с местной мафией президента Чечни. Однако именно Москва (считай, Путин) посадила в президентское кресло в Грозном сына убитого кланового президента Ахмада. «У террористов нет национальности», – несколько фальшиво возражает, тем не менее, Кадыров. Президент Ингушетии Евкуров тоже предостерегает от скоропалительных выводов. В последнее время по количеству терактов его республика не отстает от Чечни. Но помимо этого, существует еще пять проблемных регионов, включая Дагестан. Там, в Кизляре, террористы сейчас снова нанесли удар. Таким образом, о национальном примирении говорить не приходится. Особенно на фоне начавшихся полицейских облав. Местных жителей, на которых давят и деспотичные власти, и банды повстанцев, это может лишь спровоцировать на продолжение сопротивления и толкнуть в объятия религиозных радикалов, а от них – всего шаг до террористов, тех двух групп, которые постоянно увеличиваются. Судя по всему, их возглавляет «эмир Кавказа» Доку Умаров, моджахед 2009 года. Хотя сейчас он отрицает свою причастность к терактом в московском метро (статья вышла 31.3.2010 – прим. пер.) и обвиняет в этом российские спецслужбы. Однако именно он в прошлом году угрожал терактами по всей России.

Следует добавить, что Россия не предлагает Северному Кавказу никакой альтернативы репрессиям, подчинению местных кланов и традиционному коррупционному рабству. Делу бы помогло, если бы числотелевизионных заявлений хотя бы немного уменьшилось, а число реальных решений федеральных политиков увеличилось хотя бы на одно. По текущим политическим вопросам решения принимаются в Москве, но будущее России и ее безопасность решаются на Кавказе. Кому этого не знать, как сенаторам, представителям российских регионов. Но и они поддались искушению пропиариться на фоне московской трагедии и занялись громкими рассуждениями по поводу возврата смертной казни. Террористов, готовых взорвать самих себя, чтобы уничтожить окружающих, это вряд ли испугает. А учитывая характер российского суда, возобновление смертной казни принесет больше вреда и судебных ошибок, чем справедливых приговоров.

Еще более сильные опасения вызывает предлагаемое Путиным ужесточение контроля граждан, снятие с них биометрических данных и т.д. Это – прямая атака на демократию. У премьер-министра, который, кстати, постоянно на нее покушается, теперь появился удобный аргумент – борьба с терроризмом. Однако этот аргумент не исчезнет, пока Северный Кавказ будет оставаться для России просто стратегически важной провинцией, без конкретных проектов по ее восстановлению и реальной интеграции. Пока кавказскую карту будут разыгрывать как козырь во время российских политических кризисов и борьбы за власть, этот регион будет оставаться для его жителей лишь колониальной тюрьмой и естественной линией обороны, которую смогут успешно использовать и используют «террористы без национальной принадлежности», однако, со знанием ситуации там лучше, чем ее знает сама Россия. Временно помогли бы хоть какие-нибудь шаги. Россия собирается праздновать 65-летие победы в Великой отечественной войне. И в начале мая, кажется, следует ждать новых терактов.

inosmi.ru