Пятнадцать лет лжи, панического страха, монополии на глупость и политической серости. Не надоело? Не скучно? Не стыдно? Если вы – белорусы – такие крутые, то почему до сих пор стоите на коленях? Или оправдать действительно можно все? «Когда приходили за гомосексуалистами – вы молчали. Когда приходили за бизнесменами – вы молчали. Когда приходили за социалистами – вы молчали. А когда пришли за вами – некому уже было говорить». Не о вас ли эти драматические слова? А может списать «мертвую лукашенкову пятнадцатилетку» на объективные и субъективные предпосылки?

Нет лидеров? Нет хорошей оппозиции? Нет свободных средств массовой информации? Нет гражданского общества? Нет местных олигархов, способных финансировать политические альтернативы? Москва не помогает? Запад не дает ресурсов? Все верно. Но только, где в этом списке ваше – белорусское – присутствие? Виноваты все вокруг, но только не вы, правда? Или может, А.Г. Лукашенко непобедим? Мягко говоря, сомневаюсь.

Если бы вы только знали, насколько этот человек труслив и предсказуем. Но вы ведь не знаете, а потому выстраиваете какие-то лживые политологические конструкции, «что будет, если… молочная война перерастет в мясомолочную» или «как изменится поведение Лукашенко, если Беларусь войдет в Восточное партнерство»? Самый простой ответ – никак и ничего не изменится. Вообще ничего – он по-прежнему готов править единолично, унижая и попирая всех прочих. И ведь он (этот непросвещенный диктатор) абсолютно прав – если вы его боитесь, почему он добровольно должен отказываться от царского образа жизни? Экономика шатается? Евросоюз сделал шаг на встречу? Кремль обложил флажками? Он попытается выкрутиться – возьмет взаймы у кого-то еще денег, часть из них обязательно положит в свой карман, показательно размажет по стенке какого-нибудь «премьера/сидорского», устроит показательные аресты десятка высокопоставленных чиновников, якобы проворовавшихся. Но он наверняка никогда не пойдет на восстановление конкурентной среды в политике или в медиа. В противном случае, он подписывает себе приговор. И хоть интеллект его слаб, но проблемы собственного выживания он решает отлично.

Кровь и эволюция

Хочу признаться в своей слабости. Кое в чем я все-таки консервативен и даже ретрограден. Я по-прежнему категорически не приемлю Лукашенко. И категорически отказываюсь верить, что с ним можно о чем-то договориться.

И не только потому, что это просто еще один из президентов-диктаторов, явно неадекватно воспринимающих окружающий мир и свое место в этом мире. Лукашенко, прежде всего, очень специфический человек, под завязку накачанный отвратительными личными комплексами, которые со временем только укрепились и стали доминировать в его внутреннем эго. Он четко делит мир на хороших и плохих. Хороший — только он и, возможно, некоторые его дети. Плохие – все остальные. Даже те рабы-чиновники, которые составляют его ближайшее окружение.

Пятнадцатилетие вседозволенности и безнаказанности окончательно сформировали у Лукашенко болезненно искривленное представление о реальности. Именно поэтому он абсолютно недоговороспособен – даже самые простые слова он понимает совершенно иначе, чем тот, кто эти слова произносит. Политика для него – это не конкуренция идей, а едва ли, не божественный промысел избранного. По-прежнему хотите вести диалог с человеком, который не понимает истинного значения обычных слов? А ведь ко всему прочему А.Г. изначально был трусливым, мелочным, злопамятным субъектом со слабым, некритическим интеллектом, но тотальной ненавистью к прочим людям. Разве он изменился? Загляните в глаза его нынешних слуг (таких как Макей, а лучше — таких эксов как Шейман) и там увидите откровенные ответы на все свои вопросы. Впрочем, Макей искреннее надеется, что сумеет решить какие-то свои задачи, устроить интригу и натянуть на себя какие-то невероятные кулуарные полномочия. Когда-то о чем-то подобном еле слышно мечтал Урал Рамдракович Латыпов. И где сегодня Латыпов, экс-глава президентской администрации? Правильно, мечтает, чтобы о нем не вспоминали. О замыслах Макея поговорим позже. Хотя уже сейчас можно сказать, что Лукашенко очень даже эффектно «сожрет» своего нынешнего фаворита со всеми потрохами и даже не заметит этого.

Между прочим, я всегда стараюсь разделять собственно человека (его иллюзии и слабости) и социальное место, которое он занимает. Я предпочитаю рассуждать о несоответствии человека и социального места (как в случае с Милинкевичем), но не копаться в его внутреннем мире. Человек ведь слаб и это не его вина. О Лукашенко я также пытался говорить только как о функции диктаторской. Но все-таки функции. Однако, как мне кажется, 15-ти лет наблюдений in vivo все-таки достаточно, чтобы сделать два простых вывода. Лукашенко — тот редкий тип, который никогда не испытывает сожаления, сострадания и прочих человеческих слабостей, которые собственно и делают нас людьми. Он может сожалеть только о собственных упущенных выгодах и сострадать только себе. О сотнях же разрушенных человеческих жизней он цинично злорадствует. И второе: он никогда не изменится. Оставьте эти иллюзии. Его – лукашенковы – ценности – это не ваши, не христианские ценности. И даже, когда его «кровавое время» закончится и ему таки придется выложить треть из собственных финансовых запасов за предоставленное убежище, он все равно будет считать себя человеком, которого мерзкие белорусы кровно и напрасно обидели. И которого не поняли в его самых лучших (разрушительных) устремлениях.

Понимаю, что все это звучит немножко ретроградно, старомодно и совсем не гламурно. Ну и черт с ним, что я не попадаю в популярные нынче «реал-политические» тренды. Толку то в этих трендах? Неужели господа Квасьневский или Солана искреннее верят в то, что они — равные партнеры Лукашенко по диалогу? И что этот Лукашенко будет выполнять какие-то договоренности, заключенные с этими «глупыми европейцами» (как он сам их называет)? Если они чем-то и потревожат его мятущуюся и ненавидящую всех душу, то только большими деньгами, которые он сможет получить задарма, под самые глупые обещания, под традиционную ложь? Неужели кто-то еще не разобрался в невероятной мелочности посла Х.-Й. Шмидта, который запрыгает от счастья, если Лукашенко публично погладит его по головке? Неужели некто Милинкевич или ему подобные «спар/неры» думают, что Лукашенко считает их личностями, достойными того, чтобы на равных разговаривать? И как-то учитывать их потребности? Боже, как же все-таки наивен этот мир! И как много в этом мире непотребных лохов, из-за глупости которых жадный и одинокий Лукашенко может выстраивать царские помосты любых размеров.

Кстати, аккурат к 15-летию правления диктатора я хочу задать кое-кому наивный (почти праздный) вопрос. Не ему, диктатору. Он всегда боялся отвечать на несанкционированные вопросы. А тем, кто думает о «возможности острова», т.е. о возможности «договориться» и поучаствовать во власти. Хотя бы с краю. Так вот, вопрос к вам, наивные просители: «что на самом деле чувствует человек, который с ног до головы заляпан чужой кровью?» Сам отвечу (чтобы не слышать вашей словесной размазни) – психика человека, пустившего чужую кровь, полностью разрушена страхом ответственности. Сначала – страх, потом – сопротивляемость разуму, еще позже – желание искоренить страх любой ценой. Лукашенко, хотите вы этого или нет, знает, что это такое — запах крови невинно убиенных. И это знание кардинально поменяло его и без того нестабильную психику. И в этой психике теперь только одна определяющая доминанта – любой ценой избежать ответственности. Разве такая доминанта предполагает какие-либо переговорные возможности? Разве она предполагает воссоздание конкурентной среды? Разве она нацелена на делегировании части своих полномочий парламенту или Кабинету министров?
Впрочем, такие сложные вопросы не время задавать таким простым людям, как Солана (еврокомиссар), Ригони (евродепутат), Сикорский (польский министр) или Милинкевич (человек, который намерен дважды вступить в грязные реки). Они просто не поймут о чем речь. И почему вы думаете, что если у человека, скажем, в кармане европейский паспорт, он обязательно должен демонстрировать особые умственные способности?

Человек, который врет

В последнее время меня непрерывно умиляют наивные политологические рассуждения о «мотивациях Лукашенко». Понятно же, что этот человеческий типаж явно не описывается в классических мотивационных или прогностических категориях. И он совершено чужд политологии или иным каким-либо общественным наукам. Его мотивация – выживание. Его технология еще проще – обман. Надеяться на диалог с Лукашенко – это значит не видеть его глаз во время личного разговора. Широко открытые зрачки, которые хмуро смотрят из-под низко опущенных бровей. Глаза, в которых еще больше ненависти и равнодушия. Какие мысли бродят в голове этого человека? Только о нескончаемости собственного правления. 15 лет правления обыкновенного диктатора. Диктатора, который не умеет слушать и никогда никого не слышит. И что? Появились какие-то реальные отдушины? Кое-кто считает Лукашенко другим, изменившимся, умиротворившимся. С ним якобы можно уже разговаривать? О чем разговаривать? О кредитах? О четвертом президентском сроке? О хорошей школе для Коли? Я – не прав. Лукашенко действительно стал другим. Циничнее, хитрее, равнодушнее. А еще — он стал трусливее.

О чем-то подобном я уже писал в «Лукашенко. Версия 2.0» (http://kompromatby.com/2009/04/22/lukashenko.-versija-2.0.html). Тогда – мягче. Сегодня – жестче и объемнее. Прежде всего, о мифах, с которыми Беларусь привыкла жить за эти 15 лет.
А ведь пятнадцати лет, между прочим, более чем достаточно, чтобы даже такому не/интеллектуалу как Лукашенко не только обозначить стратегические приоритеты, избавиться от тяжелого наследства переходного периода, консолидировать общество и занять достойное место в новой мировой иерархии государств. Но и чтобы исправить собственные многочисленные ошибки. У Лукашенко имелись ошибочки, ошибки, ощибища и даже преступления. И все это неприятное, дурно/пахнущее наследство повисло тяжелыми гирями на его болезненных ногах. Рано или поздно кое-кто, наконец, спросит у этого «случайного президента»: «Уважаемый! Как будете рассчитываться с личными долгами? Кто и как будет выплачивать компенсации многотысячной когорте разоренных, посаженных, избитых белорусов?» Рассказать вам, какой будет реакция Лукашенко на подобные слова? И сможет ли он вообще выдержать только намек на эти слова без сосудистых эксцессов в головном мозге? Может — позже. А пока давайте откровенно (без всяких там тактических приукрашиваний в рамках «восточного партнерства») скажем, что именно построил Лукашенко в Беларуси? Стабильное и устойчивое государство? Нет. Это государство обязательно придется перестраивать, восстанавливая демократический каркас, адекватную вертикаль управления и принципы разделения властей. Придется еще раз отделить церковь (РПЦ) и всю прочую идеологию от государства. Сильную экономику? Нет. Относительные «экономические успехи» (а вернее возможность стабильно выплачивать низкую зарплату бюджетникам) напрямую зависят от доброжелательности российских партнеров. Но даже с Россией Лукашенко (лично) умудряется жестко, оскорбительно ссориться. Последние войны – прямое тому свидетельство. А.Г. жадно загребал российские кредиты, не думая о возврате или выполнении договорных обязательств. А сегодня требует «справедливости» и нулевого варианта по кредитам. А еще – безусловный допуск на российские потребительские рынки белорусских товаров. И это конкурентоспособная экономика? Беларусь – страна с европейскими перспективами? Ничего подобного. Несмотря на все эти казуистические заигрывания ряда европейских политиков с «группой Макея», Беларусь одинока. Соседние страны не понимают, зачем белорусы замыкаются внутри своей страны, добровольно отказываются от жизни в открытой Европе, предпочитают «казарменные принципы» общежития. Беларусь — открытая свободная страна, где есть дискуссии равных среди равных? Нет, конечно. Официозная пропаганда назойливо ищет «врагов народа». Настойчиво и грязно преследует тысячи великолепных белорусских граждан, не считающих человека по фамилии Лукашенко талантливым управленцем.

Ни мира, ни войны, ни дружбы – и так на протяжении пятнадцати лет. Понимаю, что лояльность к Лукашенко позволяет иным «президентским фаворитам» и личностям помельче хорошо зарабатывать в непрозрачной системе. «Хвали кукушку и воруй миллионы!» Этой коррупционной возможностью пользуется практически вся чиновничья вертикаль. Правда, здесь следует оговориться. Во-первых, «непрозрачные деньги» еще нужно грамотно легализовать. В нынешней системе сделать это невозможно. В последующем – тем более. А потому Лукашенко всегда держит своих «опричников» за одно место, угрожая им тюремными посадками, если хотя бы на толику усомнится в их лояльности. Но посадки все равно идут – «целесообразность» требует. Надо же на кого-то списывать низкий уровень жизни белорусов. И вот уже прокурор Снегирь – этот старательный убийца законности и права – идет на посадку. С другой стороны, как только А.Г. покинет пост президента, ко многим «государственным предпринимателям» (читай – чиновникам) будут высказаны существенные юридические претензии. Хватит ли нынешних сбережений на то, чтобы оплатить услуги дорогостоящих адвокатов? Ведь «принцип Лукашенко» – деньги в обмен на свободу – в нормальной системе уже не будет работать. Во-вторых, преднамеренные нарушения конституционных основ и отраслевых законов (кодексов) не будут иметь сроков давности. И уж тем более не подойдет оправдание: «он — приказывал, мы – выполняли». Значит, тюрьма. Или по прихоти Лукашенко (но сегодня), или в связи с имущественными преступлениями (но завтра). Тюрьма — слово, которое уже сейчас должны заучивать некоторые особо ретивые исполнители «системы Лукашенко». И не просто заучивать, но подробно записывать «правила и принципы правильного поведения в неволе». Но вот незадача: многие из тех, кто обязательно будет отвечать в будущем за свои «преднамеренные действия, повлекшие тяжкие последствия», привыкли бояться, просить и верить. Еще раз спрошу: что полезного за эти пятнадцать лет сделал Лукашенко в Беларуси? Отвечайте вместе со мной.

Трудовой лагерь

Можно ответить – ничего. Но «ничего» — это еще неплохо. Лукашенко сделал много. Сохранил архаичные предприятия, которые уже давно неконкурентны. Спровоцировал политические убийства. Восстановил пропагандистские бригады. Разделил людей на сорта. Вырастил поколение юных стукачей. Набрался кредитов. Ах да, хорошо упаковал собственные семейные закрома. Там – много всего. Хватит, чтобы купить себе свободы и спрятаться где-нибудь вместе с сыновьями.
Эти пятнадцать лет выдались необычайно трудными и насыщенными. Беларусь из перспективного (в начале 90-х) лидера балто-черноморского региона быстро превратилась в пресловутый «заповедник коммунизма». Где права человека не имеют никакого значения, а государство выглядит не просто раздутым и всесильным, но и отвратительно некомпетентным.

За считанные годы Беларусь, так до конца (по ментальным причинам) и не проснувшаяся от «советской тоталитарной спячки», впала в новое дремотное состояние – безграничное единоначалие Лукашенко резко сокращало инициативу не только общества, но и самого государства. Александр Григорьевич, несмотря на то, что в большой политике он был абсолютным провинциальным неофитом, резко и безболезненно сконцентрировал в своих руках практически все властные полномочия – исполнительные, законодательные и даже судебные. Интересно, что столь впечатляющий процесс перераспределения влияния почти не вызвал сопротивления со стороны традиционной номенклатуры и тем более белорусского населения. Более того, белорусы искренне радовались тому, что президентом стал сильный и уверенный в себе (как им тогда показалось) человек, способный взять на себя всю ответственность за дальнейшие шаги молодого суверенного государства. Общество явно вздохнуло с облегчением – ведь у него теперь появился свой Папа. «Батька» — именно так — нежно и с любовью — называли Лукашенко в его первые президентские годы простые белорусские жители. Они искренне радовались его публичным выступлениям, семьями собираясь у телевизионных экранов и отказываясь от безумно популярных тогда мексикано-бразильских «мыльных опер». Никто и не заметил, как эмоциональные (часто – пустые и оскорбительные для людей воспитанных и благоразумных) президентские спичи постепенно превратились в нескончаемый телеспектакль одного актера: Лукашенко направо и налево раздавал указания, вникал в малейшие детали, скажем, очередного сева пшеницы и жестко, часто бессмысленно критиковал нерадивых начальников поменьше. Карикатурное шоу «За стеклом» (или, если хотите «Большой брат») тщательно протоколировалось телевизионщиками. Впрочем, столь примитивный стиль управления (хамский, с нагоняями) явно импонировал избирателям.
Неудивительно, что они таки проспали ключевой момент, когда Лукашенко превратился в непросвещенного, озлобленного диктатора с неограниченными полномочиями: «конституционный референдум», состоявшийся в ноябре 1996 года, общество, за редким исключением, восприняло слишком уж спокойно. Почти инфантильно. Так почему же, сегодня Беларусь задает вопрос: как избавиться от этого человека? Разве Лукашенко должен уходить? Разве он хочет когда-либо уйти? Нет. В незрелой еще демократической системе власть досталась случайному человеку. А потом страна добровольно позволила ему изменить правила игры в свою пользу.

Вплоть до 1999 года (этот год вполне можно назвать кульминацией правления Лукашенко – именно тогда уровень жизни населения достиг пиковых величин, а сам А.Г. вполне серьезно претендовал на место… российского президента Ельцина) любовь населения была безграничной. Никто даже не вспоминал, что Александр Лукашенко до своего появления в президентском кресле, не имел серьезного управленческого опыта – в его послужном списке значатся только два достойных внимания штриха. Непродолжительное директорство в отсталом совхозе на Могилевщине – с привычными для него драками, хамством, массовыми увольнениями, уборочно-посевными провалами. А также работа во всесоюзном обществе «Знание» — лектором по идеологическим «мозговым добавкам». И тот и другой «опыт» Лукашенко в полном объеме перенес на всю страну. Беларусь стала своего рода экспериментальной площадкой. Может ли человек без знаний, опыта, морально-этических стержней эффективно управлять молодым и незрелым государством, нуждающимся в аккуратном формировании новых ценностей и демократических традиций? Но дело было сделано. А потому оскорбительный стиль управления был перенесен на государственный уровень – министров публично унижали, иногда демонстративно вышвыривали из зала заседаний (ау, Куличков, Мальцев). Сами же госчиновники быстро освоили новый тип отношений во властных коридорах: во время совещаний у президента они опускали глаза к долу и подобно провинившимся школярам кропотливо записывали президентские речи. Зачем? Ведь в этих речах никогда не было оригинальных мыслей и дельных советов. Но чиновники не нуждались в советах – они формировали «иллюзию подобострастия». Так, в Беларуси укоренился миф «о сильном и могущественном царе и трусливых боярах», которые частенько не выполняют обязательные наказы президента. Надо признать, что колхозный стиль управления Лукашенко обрел поначалу широкое признание в Беларуси – люди в троллейбусах и трамваях пересказывали президентские афоризмы и дополняли это верой в «светлое будущее». Президента цитировали всегда и везде. А потом начались политические убийства. Человек просто заигрался, поверил в свою богоизбранность и посчитал, что имеет священное право отдавать смертные приказы…

Источник: kompromatby Автор: Михаил Подоляк