Чем может обернуться для России модернизация



Новые пароли, которые теперь открывают двери к госзаначкам, — “модернизация” и “инновации”. В ближайшие годы мы будем не только изобретать велосипед, на котором уже разъезжает полмира, но и кое-где даже захватывать лидерство. У Брежнева примерно то же самое называлось “совершенствованием хозяйственного механизма”, у Горбачева — “ускорением”, у Путина — “диверсификацией”… Теперь все не менее серьезно: Дмитрий Медведев хочет не только пресловутые “лампочки Ильича” извести, но и приделать к остаткам советской науки рыночную часть. Удивив мир суперкомпьютерами, лекарствами, ядерными и по традиции космическими технологиями.

Ажиотаж в стиле модерн

— Берите тапки с нанотехнологиями! — призывает продавец на рынке. — Прослужат десять лет, и ноги потеть не будут!

Инновации и модернизация теперь повсеместны. Им посвящаются госсоветы, конференции, научные публикации (может, и до стихов дело дойдет)… Элита, как и сфера торговли, активно соревнуется, кто кого “перемодернизирует”: замглавы Администрации Президента рассуждает о российской кремниевой долине, глава “Роснано” Анатолий Чубайс сулит “инновационный конвейер”, вице-премьер Алексей Кудрин оглашает “расценки” (модернизация, по подсчетам главы Минфина, будет стоить 14 трлн. руб. ежегодно)… В общем, все при деле.

Не остался в стороне и премьер Владимир Путин. Не так давно он лично возглавил правительственную комиссию по высоким технологиям и инновациям. И теперь у обоих коллег по тандему — по такой комиссии.

Паролем “модернизация” активно пользуются и “доживающие” госкорпорации. Так, глава “Ростехнологий” Сергей Чемезов попросил Путина сделать его куратором проекта модернизации всех моногородов. Порыв Чемезова тут же поставил под сомнение Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП): его президент Александр Шохин считает, что “Ростехнологии” намерились выбить финансирование из госбюджета на одни и те же цели, но по разным каналам. И это притом что Чемезов был исключен из президентской комиссии по модернизации… за прогулы.

Обидно, но деньги, выделяемые на инновации, вылетают примерно в ту же трубу, что и поддержка неконкурентоспособного автопрома. Например, в 2008 году “Ростехнологии” получили на продвижение инноваций 14 млрд. руб., а потратить на это смогли всего около 1 млрд. С инновациями не задалось далеко не только у “Ростехнологий”. Президентская комиссия перед новым годом специально изучила этот вопрос. И выяснила, что компании с госучастием только 2% от своих инвестиций тратят на НИОКР, да и то речь, как правило, идет об усовершенствовании уже существующих технологий. Модернизационный порыв остается весьма скромным — цены на сырье опять выросли и позволяют почивать на лаврах. Как только цена барреля нефти на мировом рынке достигла 70 долларов и бюджет вновь задышал, модернизационный драйв опять улетучился, считает глава Института современного развития (ИнСоР) Игорь Юргенс. Нужна огромная политическая воля, чтобы переломить тенденцию, предупреждает эксперт.

С “волокитой” действительно пытаются бороться на высшем уровне. Президент ставит новые сроки и призывает крупных бизнесменов на ковер: в январе он дал им два месяца, чтобы определиться с прорывными проектами в профильных областях. Причем нужно создать принципиально новый продукт, а не “слизать” у конкурентов.

Пока успехов мало, возмущен президент: бизнесмены, как он подметил, под шумок выдают за инновации уже существующие разработки. “В дальнейшем мы будем помогать только тем, у кого есть четкие планы повышения эффективности и реализации высокотехнологичных проектов”, — использует метод кнута и пряника главный модернизатор.

Тем не менее глобальные сроки, данные на “модерн” всей экономики в целом, аккуратно отодвигаются. Подзабытая из-за кризиса “Стратегия-2020” (она же “план Путина”) предусматривает решение этой задачи до 2020 года. Посткризисные предсказания чиновников менее оптимистичны. Помощник президента по экономике Аркадий Дворкович ждет поворот экономической системы лет через десять—пятнадцать. Еще более близкий к инновациям глава “Роснано” Анатолий Чубайс тоже подкорректировал сроки строительства “умной экономики”: его “ставка” — от 10 до 20 лет. Это, конечно, при условии, что новый кризис не накроет нас с головой…

“Инновационный конвейер”, мечтает главный по “нано”, впрочем, удастся запустить раньше: уже в 2015 году. При самом удачном раскладе, по Чубайсу, мы можем выйти на полтриллиона или даже на триллион рублей объема продаж инновационной продукции. Только, помечтав, глава “Роснано” все же не забывает спускаться с неба на землю: Бюджетный кодекс, по его словам, по сути, “убивает заинтересованность бюджетных организаций в научных исследованиях”. При этом в мировом рейтинге инновационной активности мы занимаем 51-е место из 133 стран. То есть, по оценке Чубайса, “не высшая лига, а дворовая команда”.

Кнуты и пряники

“Нашей работе будут пытаться мешать. Влиятельные группы продажных чиновников и ничего не предпринимающих “предпринимателей”, — писал президент в прогремевшей статье “Россия, вперед!”. — Их все устраивает. Они собираются до скончания века выжимать доходы из остатков советской промышленности и разбазаривать природные богатства, принадлежащие всем нам”.

Конкретно с бизнесом Медведев хочет договориться по-хорошему. Один из главных пряников — налоговые поблажки. Так, модернизаторов освободят от уплаты налога на имущество в первый год эксплуатации нового энергоэффективного оборудования. Лучше всего будет IT-компаниям. Им из федерального бюджета компенсируют расходы из-за повышения страховых взносов. Когда для всех бремя из-за отмены ЕСН вырастет до 34%, айтишников останется на уровне 14%. Но не далее 2020 года, уточняют чиновники. Правда, по остальным отраслям потяжелевшие (с 26 до 34%) взносы таки ударят: а ведь именно у инновационных производств расходы на оплату труда особенно ощутимы. Как бы руководство предприятий не сосредоточилось на минимизации зарплатных платежей вместо инноваций…

Однако пряники для отрасли информтехнологий на том не заканчиваются. Ежегодная дотация из бюджета каждому сотруднику инновационной компании составит до 83 тыс. руб.! Правда, пока на льготу могут рассчитывать лишь те, кто получает от экспорта не менее 70% выручки. Таким образом, под эту “акцию” попадает не более двухсот компаний.

Кроме налоговых поблажек в ход пошли подсмотренные на Западе гранты — они полагаются тем, кто занимается научными разработками. Правда, как всегда, не всем. На всё про всё 10 млрд. руб., которые в этом году должна распределять президентская комиссия по модернизации. Деньги будут давать на перспективные проекты в избранных секторах. Прорываться будем вот в чем — все те же информационные технологии, энергоэффективность (в народ тема пошла как “замена лампочек”), ядерные технологии, космос, медицина. В итоге нужно выдать нечто, чтобы обогнать западные страны, которые, как известно, во всем этом “собаку съели на троих”.
“Наши специалисты будут использовать суперкомпьютеры”, — пишет президент. Конечно, будут — только вряд ли российского производства: наша компьютерная отрасль вымерла еще в эпоху ЭВМ. Однако на фантастическое преодоление этого разрыва было выделено в восемь раз больше средств, чем, например, на другой президентский проект — введение электронных рецептов и медицинских карт. Между тем информатизация медицины могла бы сократить неоправданные потери в системе здравоохранения…

С модернизацией в области энергоэффективности тоже не все гладко: прежде чем как-то конкурировать, нам предстоит хотя бы догнать и подтянуться до среднего уровня, справившись с потерями электричества в изношенных сетях и тепла в теплопроводах… Разве что можем прорваться в биоэнергетике, считают аналитики: сырья у нас для этого достаточно — 20% мировых запасов лесов. Кроме нее эксперты назвали “МК” более-менее реальными планы на прорыв в области космоса и мирного атома. Остальное — из области научной фантастики. При этом нельзя не заметить, что приоритетами модернизации объявлено вовсе не развитие самых тяжело пострадавших за последние годы отраслей…

Запала хватит еще на пять лет

При условии госфинансирования, считает научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин, ограниченное число разработок в сфере ядерной энергетики, космонавтики и авиастроения мы все же сможем вывести на рынок в течение ближайших 15 лет. Но на этом инновационные возможности России будут исчерпаны. Ясин не верит и в запуск “инновационного конвейера” к 2015 году. По его прогнозу, инновационной экономику можно будет считать не ранее чем через полвека. Чтобы это свершилось, инновационные продукты в объеме производства должны составлять не менее 15%, говорит Ясин. Сейчас их всего 0,5%.

На полвека запала у нынешних модернизаторов точно не хватит, рассчитал доктор экономических наук Мамикон Айрапетян. Дотянут лишь до 2019 года. Ведь нынешняя волна уже десятая в российской истории, и каждая из них имеет стандартную длительность — 21 год. Нынешняя модернизационная волна, по Айрапетяну, накрыла нас вовсе не при Медведеве, как принято считать, а еще в 1998 году. Так что нынешнему реформаторскому порыву на самом деле недолго осталось, и то, что творится сейчас, чуть ли не лебединая песня. “Активная фаза модернизации продлится до 2015 года, а затем волна начнет постепенно затухать”, — считает доктор экономических наук.

Предыдущий опыт не располагает к оптимизму. Побочные эффекты от “рваной” модернизации известны: высокая затратность и, напротив, низкая экономическая эффективность. Плюс неумолимо следующий за рывком застой… “Попытки модернизации в прошлом нередко заканчивались ощутимыми провалами, — признал нехорошую тенденцию первый вице-премьер Игорь Шувалов, выступая на Красноярском экономическом форуме. — В перестроечный период модернизация тоже захлебнулась, поскольку все всегда упирается в социальную стабильность в стране”.

Нынешняя волна тоже пока звезд с неба не хватала. В 1999 году появился проект программы, согласно которому мы должны модернизироваться в срок до 2007 года. Программа так и осталась в проекте, а мы — на сырьевой игле. Тем не менее задачи модернизации все это время упорно ставились в различного рода документах — и терпеливо пролонгировались. “Конкурентоспособность нашей продукции позорно низка”, — добил “успехи” начала нынешнего этапа модернизации Дмитрий Медведев.

Не получилось в “тучное время” — теперь приходится пробовать в условиях упавшей экономики. Директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев так вообще считает, что сейчас любые телодвижения бессмысленны. “Это как во время пожара: открытое пламя мы уже сбили, но что-то еще тлеет. И представьте, что мы в этих условиях начинаем ремонт делать, обои клеить и так далее?!” — проводит аналогию эксперт. Однако у главы ИнСоР Игоря Юргенса мнение противоположное: в нашей истории, говорит он, “потом” очень часто превращается в “никогда”.

В то, что именно так и произойдет, верит большинство россиян, опрошенных Аналитическим центром Юрия Левады. Даже если найдутся деньги на необходимые программы преобразования, то, по мнению 44% респондентов, они будут растрачены без всякого толку. Или просто разворованы, полагают 22% опрошенных. В эффективность их использования верит лишь 21%. Основное объяснение — у президента нет дееспособного аппарата или механизма для проведения модернизации. Старшее поколение настроено особенно скептично: оно уже не раз слышало про “догнать и перегнать”, “ускорение” и т.п.

В бюджете действительно нет денег на модернизацию, зато есть повышенные социальные обязательства. Согласно расчетам главы Минфина, цена “быстрой модернизации” экономики — 14 трлн. руб. ежегодно. За столь недешевое удовольствие, очевидно, придется заплатить бизнесу. Но напрашивавшееся решение оказалось практически невыполнимым: на встрече президента с РСПП крупный бизнес дал понять — маловато стимулов. И не только в сырьевом “довольствии” дело. Глава президентской комиссии по модернизации Сергей Собянин объясняет ситуацию так: до высокотехнологичной продукции промышленности нет нужды, так как нет и конкуренции. А также денег на внедрение.

Сам же бизнес воспринимает долгосрочные вложения как рискованную игру: государство меняет правила по ходу игры. Не зря ведь говорят: для предпринимателя есть три способа обанкротиться. Один быстрый — казино, другой приятный — женщины, третий, самый надежный, — это нововведения…

Драндулет с новейшей магнитолой

Что же делать? Еврокомиссия, которая прислала Медведеву в помощь свою программу, советует “демократизацию”. ИнСоР, выдавший свою программу, — политическую модернизацию, прямые выборы, ликвидацию МВД, ГИБДД и т.п. А первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов призывает начать модернизацию с себя: пристегивать ремни, соблюдать ПДД, заниматься своим здоровьем, самообразованием и образованием детей.

Из более приземленных и реальных рекомендаций — создать нормальную систему техрегулирования. “Через систему стандартов, как в Европе, необходимо сделать старое производство невозможным, и это вызовет спрос на технологии, — считает замдиректора Центрального экономико-математического института РАН Георгий Клейнер. — А когда вы просто платите деньги, чтобы изобрели новые технологии, то их, конечно, изобретут, но применять не будут. Десятки, даже сотни наших технологий применяются в Китае, Мексике, Бразилии, а у нас — нет. Потому что нет мотива”. Разговоры о принятии новых стандартов идут уже лет десять, а на деле пока действуют лишь 15 из 400 техрегламентов. На разработку которых, между прочим, было потрачено 0,5 млрд. руб. Мало того, до сих пор непонятно, сколько именно стране необходимо этих техрегламентов. “Цифры постоянно прыгают, то нужно 40—50, то 400”, — возмущался президент.

Все усилия бесполезны, пока откаты, например, при распределении госзаказов (по данным ИнСоР), достигают 80%. А также при существующей бюджетной и налоговой системе. “Самый бедный бюджет в США — федеральный, — приводит пример вице-президент Ассоциации региональных банков Владимир Гамза. — Мы же собираем все, что можно собрать, а потом с широкого федерального плеча начинаем раздавать средства, создавая тем самым эффективную систему ручного управления, но неэффективную бюджетную систему”.

Завкафедрой экономической теории и политики Академии народного хозяйства при Правительстве РФ Абел Аганбегян советует потратить на техобновление большую половину золотовалютных резервов. Также, чтобы выручить деньги на модернизацию, он предлагает распродать часть госсобственности и снизить ее долю с 60 до 30—35%.

На масштабные преобразования запала не хватит, боятся многие наблюдатели. Дело ограничится точечными прорывами, считает глава РСПП Александр Шохин: “Чубайс с кем-то еще из крупных предпринимателей построит несколько предприятий по производству инновационных продуктов, которые действительно будут демонстрировать, что наша экономика в состоянии порождать “быстрых разумом Невтонов”. И этим все ограничится”. А точечные улучшения просто затеряются в общей отсталости промышленности. И в этом нынешняя модернизация больше смахивает не на горбачевское “ускорение”, а на брежневское “совершенствование хозяйственного механизма” — попытку оживить экономику при условии незыблемости существующей системы.
— Берите тапки с нанотехнологиями! — призывает продавец на рынке. — Прослужат десять лет, и ноги потеть не будут!

Инновации и модернизация теперь повсеместны. Им посвящаются госсоветы, конференции, научные публикации (может, и до стихов дело дойдет)… Элита, как и сфера торговли, активно соревнуется, кто кого “перемодернизирует”: замглавы Администрации Президента рассуждает о российской кремниевой долине, глава “Роснано” Анатолий Чубайс сулит “инновационный конвейер”, вице-премьер Алексей Кудрин оглашает “расценки” (модернизация, по подсчетам главы Минфина, будет стоить 14 трлн. руб. ежегодно)… В общем, все при деле.

Не остался в стороне и премьер Владимир Путин. Не так давно он лично возглавил правительственную комиссию по высоким технологиям и инновациям. И теперь у обоих коллег по тандему — по такой комиссии.

Паролем “модернизация” активно пользуются и “доживающие” госкорпорации. Так, глава “Ростехнологий” Сергей Чемезов попросил Путина сделать его куратором проекта модернизации всех моногородов. Порыв Чемезова тут же поставил под сомнение Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП): его президент Александр Шохин считает, что “Ростехнологии” намерились выбить финансирование из госбюджета на одни и те же цели, но по разным каналам. И это притом что Чемезов был исключен из президентской комиссии по модернизации… за прогулы.

Обидно, но деньги, выделяемые на инновации, вылетают примерно в ту же трубу, что и поддержка неконкурентоспособного автопрома. Например, в 2008 году “Ростехнологии” получили на продвижение инноваций 14 млрд. руб., а потратить на это смогли всего около 1 млрд. С инновациями не задалось далеко не только у “Ростехнологий”. Президентская комиссия перед новым годом специально изучила этот вопрос. И выяснила, что компании с госучастием только 2% от своих инвестиций тратят на НИОКР, да и то речь, как правило, идет об усовершенствовании уже существующих технологий. Модернизационный порыв остается весьма скромным — цены на сырье опять выросли и позволяют почивать на лаврах. Как только цена барреля нефти на мировом рынке достигла 70 долларов и бюджет вновь задышал, модернизационный драйв опять улетучился, считает глава Института современного развития (ИнСоР) Игорь Юргенс. Нужна огромная политическая воля, чтобы переломить тенденцию, предупреждает эксперт.

С “волокитой” действительно пытаются бороться на высшем уровне. Президент ставит новые сроки и призывает крупных бизнесменов на ковер: в январе он дал им два месяца, чтобы определиться с прорывными проектами в профильных областях. Причем нужно создать принципиально новый продукт, а не “слизать” у конкурентов.

Пока успехов мало, возмущен президент: бизнесмены, как он подметил, под шумок выдают за инновации уже существующие разработки. “В дальнейшем мы будем помогать только тем, у кого есть четкие планы повышения эффективности и реализации высокотехнологичных проектов”, — использует метод кнута и пряника главный модернизатор.

Тем не менее глобальные сроки, данные на “модерн” всей экономики в целом, аккуратно отодвигаются. Подзабытая из-за кризиса “Стратегия-2020” (она же “план Путина”) предусматривает решение этой задачи до 2020 года. Посткризисные предсказания чиновников менее оптимистичны. Помощник президента по экономике Аркадий Дворкович ждет поворот экономической системы лет через десять—пятнадцать. Еще более близкий к инновациям глава “Роснано” Анатолий Чубайс тоже подкорректировал сроки строительства “умной экономики”: его “ставка” — от 10 до 20 лет. Это, конечно, при условии, что новый кризис не накроет нас с головой…

“Инновационный конвейер”, мечтает главный по “нано”, впрочем, удастся запустить раньше: уже в 2015 году. При самом удачном раскладе, по Чубайсу, мы можем выйти на полтриллиона или даже на триллион рублей объема продаж инновационной продукции. Только, помечтав, глава “Роснано” все же не забывает спускаться с неба на землю: Бюджетный кодекс, по его словам, по сути, “убивает заинтересованность бюджетных организаций в научных исследованиях”. При этом в мировом рейтинге инновационной активности мы занимаем 51-е место из 133 стран. То есть, по оценке Чубайса, “не высшая лига, а дворовая команда”.

Кнуты и пряники

“Нашей работе будут пытаться мешать. Влиятельные группы продажных чиновников и ничего не предпринимающих “предпринимателей”, — писал президент в прогремевшей статье “Россия, вперед!”. — Их все устраивает. Они собираются до скончания века выжимать доходы из остатков советской промышленности и разбазаривать природные богатства, принадлежащие всем нам”.

Конкретно с бизнесом Медведев хочет договориться по-хорошему. Один из главных пряников — налоговые поблажки. Так, модернизаторов освободят от уплаты налога на имущество в первый год эксплуатации нового энергоэффективного оборудования. Лучше всего будет IT-компаниям. Им из федерального бюджета компенсируют расходы из-за повышения страховых взносов. Когда для всех бремя из-за отмены ЕСН вырастет до 34%, айтишников останется на уровне 14%. Но не далее 2020 года, уточняют чиновники. Правда, по остальным отраслям потяжелевшие (с 26 до 34%) взносы таки ударят: а ведь именно у инновационных производств расходы на оплату труда особенно ощутимы. Как бы руководство предприятий не сосредоточилось на минимизации зарплатных платежей вместо инноваций…

Однако пряники для отрасли информтехнологий на том не заканчиваются. Ежегодная дотация из бюджета каждому сотруднику инновационной компании составит до 83 тыс. руб.! Правда, пока на льготу могут рассчитывать лишь те, кто получает от экспорта не менее 70% выручки. Таким образом, под эту “акцию” попадает не более двухсот компаний.

Кроме налоговых поблажек в ход пошли подсмотренные на Западе гранты — они полагаются тем, кто занимается научными разработками. Правда, как всегда, не всем. На всё про всё 10 млрд. руб., которые в этом году должна распределять президентская комиссия по модернизации. Деньги будут давать на перспективные проекты в избранных секторах. Прорываться будем вот в чем — все те же информационные технологии, энергоэффективность (в народ тема пошла как “замена лампочек”), ядерные технологии, космос, медицина. В итоге нужно выдать нечто, чтобы обогнать западные страны, которые, как известно, во всем этом “собаку съели на троих”.
“Наши специалисты будут использовать суперкомпьютеры”, — пишет президент. Конечно, будут — только вряд ли российского производства: наша компьютерная отрасль вымерла еще в эпоху ЭВМ. Однако на фантастическое преодоление этого разрыва было выделено в восемь раз больше средств, чем, например, на другой президентский проект — введение электронных рецептов и медицинских карт. Между тем информатизация медицины могла бы сократить неоправданные потери в системе здравоохранения…

С модернизацией в области энергоэффективности тоже не все гладко: прежде чем как-то конкурировать, нам предстоит хотя бы догнать и подтянуться до среднего уровня, справившись с потерями электричества в изношенных сетях и тепла в теплопроводах… Разве что можем прорваться в биоэнергетике, считают аналитики: сырья у нас для этого достаточно — 20% мировых запасов лесов. Кроме нее эксперты назвали “МК” более-менее реальными планы на прорыв в области космоса и мирного атома. Остальное — из области научной фантастики. При этом нельзя не заметить, что приоритетами модернизации объявлено вовсе не развитие самых тяжело пострадавших за последние годы отраслей…

Запала хватит еще на пять лет

При условии госфинансирования, считает научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин, ограниченное число разработок в сфере ядерной энергетики, космонавтики и авиастроения мы все же сможем вывести на рынок в течение ближайших 15 лет. Но на этом инновационные возможности России будут исчерпаны. Ясин не верит и в запуск “инновационного конвейера” к 2015 году. По его прогнозу, инновационной экономику можно будет считать не ранее чем через полвека. Чтобы это свершилось, инновационные продукты в объеме производства должны составлять не менее 15%, говорит Ясин. Сейчас их всего 0,5%.

На полвека запала у нынешних модернизаторов точно не хватит, рассчитал доктор экономических наук Мамикон Айрапетян. Дотянут лишь до 2019 года. Ведь нынешняя волна уже десятая в российской истории, и каждая из них имеет стандартную длительность — 21 год. Нынешняя модернизационная волна, по Айрапетяну, накрыла нас вовсе не при Медведеве, как принято считать, а еще в 1998 году. Так что нынешнему реформаторскому порыву на самом деле недолго осталось, и то, что творится сейчас, чуть ли не лебединая песня. “Активная фаза модернизации продлится до 2015 года, а затем волна начнет постепенно затухать”, — считает доктор экономических наук.

Предыдущий опыт не располагает к оптимизму. Побочные эффекты от “рваной” модернизации известны: высокая затратность и, напротив, низкая экономическая эффективность. Плюс неумолимо следующий за рывком застой… “Попытки модернизации в прошлом нередко заканчивались ощутимыми провалами, — признал нехорошую тенденцию первый вице-премьер Игорь Шувалов, выступая на Красноярском экономическом форуме. — В перестроечный период модернизация тоже захлебнулась, поскольку все всегда упирается в социальную стабильность в стране”.

Нынешняя волна тоже пока звезд с неба не хватала. В 1999 году появился проект программы, согласно которому мы должны модернизироваться в срок до 2007 года. Программа так и осталась в проекте, а мы — на сырьевой игле. Тем не менее задачи модернизации все это время упорно ставились в различного рода документах — и терпеливо пролонгировались. “Конкурентоспособность нашей продукции позорно низка”, — добил “успехи” начала нынешнего этапа модернизации Дмитрий Медведев.

Не получилось в “тучное время” — теперь приходится пробовать в условиях упавшей экономики. Директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев так вообще считает, что сейчас любые телодвижения бессмысленны. “Это как во время пожара: открытое пламя мы уже сбили, но что-то еще тлеет. И представьте, что мы в этих условиях начинаем ремонт делать, обои клеить и так далее?!” — проводит аналогию эксперт. Однако у главы ИнСоР Игоря Юргенса мнение противоположное: в нашей истории, говорит он, “потом” очень часто превращается в “никогда”.

В то, что именно так и произойдет, верит большинство россиян, опрошенных Аналитическим центром Юрия Левады. Даже если найдутся деньги на необходимые программы преобразования, то, по мнению 44% респондентов, они будут растрачены без всякого толку. Или просто разворованы, полагают 22% опрошенных. В эффективность их использования верит лишь 21%. Основное объяснение — у президента нет дееспособного аппарата или механизма для проведения модернизации. Старшее поколение настроено особенно скептично: оно уже не раз слышало про “догнать и перегнать”, “ускорение” и т.п.

В бюджете действительно нет денег на модернизацию, зато есть повышенные социальные обязательства. Согласно расчетам главы Минфина, цена “быстрой модернизации” экономики — 14 трлн. руб. ежегодно. За столь недешевое удовольствие, очевидно, придется заплатить бизнесу. Но напрашивавшееся решение оказалось практически невыполнимым: на встрече президента с РСПП крупный бизнес дал понять — маловато стимулов. И не только в сырьевом “довольствии” дело. Глава президентской комиссии по модернизации Сергей Собянин объясняет ситуацию так: до высокотехнологичной продукции промышленности нет нужды, так как нет и конкуренции. А также денег на внедрение.

Сам же бизнес воспринимает долгосрочные вложения как рискованную игру: государство меняет правила по ходу игры. Не зря ведь говорят: для предпринимателя есть три способа обанкротиться. Один быстрый — казино, другой приятный — женщины, третий, самый надежный, — это нововведения…

Драндулет с новейшей магнитолой

Что же делать? Еврокомиссия, которая прислала Медведеву в помощь свою программу, советует “демократизацию”. ИнСоР, выдавший свою программу, — политическую модернизацию, прямые выборы, ликвидацию МВД, ГИБДД и т.п. А первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов призывает начать модернизацию с себя: пристегивать ремни, соблюдать ПДД, заниматься своим здоровьем, самообразованием и образованием детей.

Из более приземленных и реальных рекомендаций — создать нормальную систему техрегулирования. “Через систему стандартов, как в Европе, необходимо сделать старое производство невозможным, и это вызовет спрос на технологии, — считает замдиректора Центрального экономико-математического института РАН Георгий Клейнер. — А когда вы просто платите деньги, чтобы изобрели новые технологии, то их, конечно, изобретут, но применять не будут. Десятки, даже сотни наших технологий применяются в Китае, Мексике, Бразилии, а у нас — нет. Потому что нет мотива”. Разговоры о принятии новых стандартов идут уже лет десять, а на деле пока действуют лишь 15 из 400 техрегламентов. На разработку которых, между прочим, было потрачено 0,5 млрд. руб. Мало того, до сих пор непонятно, сколько именно стране необходимо этих техрегламентов. “Цифры постоянно прыгают, то нужно 40—50, то 400”, — возмущался президент.

Все усилия бесполезны, пока откаты, например, при распределении госзаказов (по данным ИнСоР), достигают 80%. А также при существующей бюджетной и налоговой системе. “Самый бедный бюджет в США — федеральный, — приводит пример вице-президент Ассоциации региональных банков Владимир Гамза. — Мы же собираем все, что можно собрать, а потом с широкого федерального плеча начинаем раздавать средства, создавая тем самым эффективную систему ручного управления, но неэффективную бюджетную систему”.

Завкафедрой экономической теории и политики Академии народного хозяйства при Правительстве РФ Абел Аганбегян советует потратить на техобновление большую половину золотовалютных резервов. Также, чтобы выручить деньги на модернизацию, он предлагает распродать часть госсобственности и снизить ее долю с 60 до 30—35%.

На масштабные преобразования запала не хватит, боятся многие наблюдатели. Дело ограничится точечными прорывами, считает глава РСПП Александр Шохин: “Чубайс с кем-то еще из крупных предпринимателей построит несколько предприятий по производству инновационных продуктов, которые действительно будут демонстрировать, что наша экономика в состоянии порождать “быстрых разумом Невтонов”. И этим все ограничится”. А точечные улучшения просто затеряются в общей отсталости промышленности. И в этом нынешняя модернизация больше смахивает не на горбачевское “ускорение”, а на брежневское “совершенствование хозяйственного механизма” — попытку оживить экономику при условии незыблемости существующей системы.

Татьяна Замахина

mk.ru