Конечно же, все объяснимо. Надо тянуть газовую трубу в Южную Корею через Северную — у нас при словах «труба» и «газ» у власти отказывают все части мозга, отвечающие за «рацио». 30 лет качать 10 миллиардов кубометров газа через территорию, несколько менее предсказуемую, чем Белоруссия или Украина, — это сильный, глубоко продуманный шаг…

Понятно, что надо в рамках содействия мировому сообществу постоянно задабривать одного из самых страшных диктаторов планеты, на фоне которого полковник Каддафи выглядит добродушным весельчаком и демократом, — эта функция исторически унаследована современной Россией.

Ясно и то, что дипломатия — такой род деятельности, который не знает или почти не знает понятия «нерукопожатность». Вел же Джон Кеннеди переговоры с Никитой Хрущевым в разгар Берлинского и Карибского кризисов: тут земной шар надо спасать, а не думать о том, что «западло» с истеричным диктатором общаться. К тому же бонусы от добрых отношений могут пригодиться на черный день: например, Ким Чен Ир разбомбит Америку, а нас не тронет.

Есть здесь и более тонкие игры, связанные с желанием Северной Кореи кушать, — помощь России не будет лишней. В мае этого года глава СВР Михаил Фрадков уже побывал в Пхеньяне: кому как не внешнему разведчику имело смысл беседовать о предоставлении 50 тысяч тонн банальной еды жителям этой несчастной страны.

Специалисты толкуют и о разнообразных нюансах. Например, в интервью «Вашингтон пост» Юн Дук Мин, профессор сеульского Института международных отношений и национальной безопасности, говорит: «У Северной Кореи нет иного выбора, кроме как усугублять зависимость от Китая, поэтому ей нужен противовес. Ким Чен Ир использует Россию, чтобы снизить степень китайского влияния».

А что же получается на выходе? Мы начали эпоху Дмитрия Медведева с «перезагрузки» с Соединенными Штатами, а заканчиваем — «перезагрузкой» с северокорейским режимом, который, пожалуй, будет покруче позднесталинского СССР. Да еще Россию вовлекли в чужую игру в дочки-матери на деньги, потому что кому-то захотелось назло Китаю отморозить уши.

И потом этот зловещий бронепоезд, который не стоит на запасном пути, а очень даже резво, как сумрачный поезд-беглец из одноименной картины Андрона Кончаловского, несется по бескрайним просторам нашей Родины… Это зрелище впечатляет. И из-за него, по старой русской феодальной «мигалочной» традиции, ломается расписание поездов, что, вообще говоря, в этой отрасли с полувоенной дисциплиной недопустимо. Это такой восточный «Сапсан», товарищ Сап Сан из будущего, которое неизбежно наступает в странах, где правители сидят на троне не годами, а десятилетиями.

Едва ли в ходе переговоров Медведева и Ким Чен Ира были решены газовые вопросы, а уж тем более ядерные проблемы, так пугающие все прогрессивное человечество и заставляющие его обращаться с северокорейским любимым руководителем, как с ценной древнекитайской вазой. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не взорвало мир. Скорее это встреча в формате shaking hands, вежливых рукопожатий без особых последствий для обеих высоких договаривающихся (ни о чем) сторон.

Проблема в том, что еще десять лет назад, в те годы, когда Ким встречался с Путиным, теплились какие-то надежды на реформы вьетнамского образца в Северной Корее, улучшались отношения двух Корей. Потом все это быстро сошло на нет, от Ким Чен Ира стала исходить ядерная угроза миру, и он снова замкнулся в коконе противоестественного режима с недоедающими гражданами, которые даже ниже ростом своих южных со-братьев. И любые формальные соглашения с Северной Кореей в нынешней ситуации будут иметь статус пакта Молотова — Риббентропа, документа, положения которого легче нарушить, чем выполнить.

Словом, внешнеполитический вектор Дмитрия Медведева заканчивается тем, с чего начиналась внешняя политика Владимира Путина и чем она предсказуемым образом будет продолжаться — Ким Чен Иром.

Андрей Колесников
Источник: novayagazeta.ru