Современный Китай является островом. Хотя он и не окружен водой (с которой граничит только его восточный фланг), Китай граничит с местностью, которую трудно преодолеть практически в любом направлении. Есть несколько регионов, которые можно пройти, но чтобы понять Китай, мы должны начать с визуализации гор, джунглей и пустошей, что его закрывают. Эта внешняя оболочка одновременно содержит в себе и защищает Китай.

Китай должен быть разделен на две части: китайский хартленд и некитайские буферные регионы, его окружающие. В Китае существует линия, называемая 15-дюймовой изогиетой. С восточной стороны от этой линии выпадает более чем 15 дюймов осадков каждый год. На западной стороне годовой объем осадков меньше. Основная часть китайского населения живет к востоку и к югу от этой линии. Это ханьский Китай, китайский хартленд. Это то место, где живет подавляющее большинство китайцев, родина этноса хань, то, что мир знает как китайское. Важно понимать, что более миллиарда человек живут в этом районе, который по размерам составляет половину Соединенных Штатов.

Китайский хартленд делится на две части, северную и южную, которая, в свою очередь, представляет два основных диалекта, «мандарин» на севере и кантонский на юге страны. Эти диалекты имеют одинаковую систему письма, но их речь сильно отличается. Китайский хартленд определяется двумя основными реками — Хуанхэ на севере и Янцзы на юге страны, где есть еще третья, менее большая Жемчужная река. Хартленд является сельскохозяйственным регионом Китая. Однако — и это самое важное, Китай — это примерно треть пахотных земель на душу населения по сравнению с остальным миром. Это давление определило современную китайскую историю — как в плане уровня жизни, так и в попытках его преодоления.

Этот хартленд окружает кольцо неханьских регионов — Тибет, Синьцзян (где живут мусульмане-уйгуры), Внутренняя Монголия и Маньчжурия. Это буферные регионы, которые исторически были под властью Китая, когда Китай был сильным, и отделились, когда Китай ослаб. Сегодня присутствие большого количества ханьцев в этих регионах является причиной трений, но сегодня ханьский Китай силён.

Есть также регионы, где возникали исторические угрозы для Китая. Ханьский Китай — это полноводный регион, где выпадает много осадков. Поэтому это были земли фермеров и торговцев. А прилегающие районы были землями кочевников и всадников. В 13 веке монголы под властью Чингисхана вторглись и до 15-го века оккупировали части ханьского Китая, когда Хань смогли восстановить свою власть. После этого периода, китайская стратегия осталась неизменной: медленное и систематические утверждения контроля над этими внешними регионами в целях защиты хань от вторжений кочевников. Этот императив являлся двигателем китайской внешней политики. Несмотря на дисбаланс населения, или, возможно, из-за этого, Китай рассматривает себя как чрезвычайно уязвимым в отношении военных сил со стороны севера и запада. Защита огромного количества населения фермеров против этих сил являлась трудной задачей. Самым простым решением, что и выбрал Китай, было установление диаметрально противоположного порядка и давление на своих потенциальных завоевателей.

Но была и другая причина. Помимо установления буфера, при условии его владения осуществлялась безопасность границ. Имея окраины под своим контролем Китай был надежно «поставлен на якорь». Рассмотрим последовательно характер границ с Китаем, начиная с востока вдоль южной границы с Вьетнамом и Мьянмой. Граница с Вьетнамом является единственной легкопроходимой для крупных армий и массовой торговли. Действительно, совсем недавно, в 1975 г., Китай и Вьетнам немного повоевали на границе, также были и исторические случаи, когда Китай доминировал над Вьетнамом. Тем не менее, остальная часть южной границы провинции Юньнань соприкасается с Лаосом и Мьянмой — это труднопроходимые холмистые джунгли, где практически нет крупных дорог. Массированное движение через эту границу практически невозможно. Во время Второй мировой войны Соединенные Штаты пытались построить Бирманскую дорогу, чтобы достичь Юньнаня и снабжать войска Чан Кай-ши. Попытки были настолько трудными, что они стали легендой. Китай в безопасности в этом месте.

Китайская местность Хакобо Рази (5881 м.), служит границой между Китаем, Мьянмой и Индией. С этой точки начинается юго-западная граница Китая, закрепленная в Гималаях. Точнее, это Тибет, контролируемый Китаем, граничащий с Индией и двумя гималайскими государствами — Непалом и Бутаном. Эта граница совпадает с длинной аркой, проходящей через Пакистан, Таджикистан и Киргизию, заканчивающейся на Пике Победы (7439 м.), где сходятся границы Китая, Кыргызстана и Казахстана. Через эту местность можно пройти с большим трудом, исторически ее части использовались в качестве торгового пути. В целом, однако, Гималаи являются препятствием и для серьезной торговли и, конечно, для вооруженных сил. Индия и Китай, также как Китай и большая часть Центральной Азии — изолированы друг от друга.

Единственное исключение состоит в участке границы с Казахстаном. Этот район является проходимым, но через него проходит сравнительно мало транспорта. Так как магистрали расширяются, это будет основной маршрут между Китаем и остальной частью Евразии. Это единственный сухопутный мост с китайского острова, который может быть использован. Проблема заключается в расстоянии. Казахская граница находится на расстоянии почти тысячу миль от первого яруса Ханьских китайских провинций, а маршрут проходит через малонаселенные территории мусульманского региона, который представляет в Китае значительную проблему. Важно отметить, что Шелковый путь из Китая на Запад пролегал через Синьцзян и Казахстан. Это был единственный путь.

Существует, наконец, длинная северная граница с Монголией, а затем с Россией, которая тянется до Тихого океана. Эта граница, конечно, проходима. Отсюда осуществлялись успешные вторжения в Китай, когда монгольская конница захватила огромные территории ханьского Китая. Китайские буферы — Внутренняя Монголия и Маньчжурия — защитили ханьский Китай от других атак. Китайцы не нападали на север по двум причинам. Во-первых, исторически там не было что захватывать. Во-вторых, с севера на юг доступ затруднен. Россия имеет две железнодорожные линии, проведенные с запада Тихого океана — известная Транссибирская железная дорога и Байкало-Амурская магистраль, которая соединяет эти два региона и связана с Транссибом. Помимо них, с востока на запад нет наземного транспорта, связывающего Россию. Кроме того, нет транспортных связей между севером и югом. Что вначале кажется вполне доступным, в реальности выглядит по другому.

Область в России, котоая наиболее доступна для Китая — это регион, граничащий с Тихим океаном от Владивостока до Благовещенска. Этот регион имеет разумные транспортные магистрали, население и выгоды для обеих сторон. Если когда-нибудь вспыхнет конфликт между Китаем и Россией, он произойдет именно в этом месте, которое станет его центром. Кроме того, этот регион, по мере продвижения на юг от Тихого океана, граничит с Корейским полуостровом, зоной последнего крупного военного конфликта с Китаем.

Кроме того, есть побережье Тихого океана, которое имеет многочисленные порты и исторически играло значительную роль в прибрежной торговле. Интересно отметить, что, кроме попытки вторжения монголов в Японию, и единственного основного морского маршрута Китая в Индийском океане — в первую очередь для торговли, от этого направления отказались довольно быстро — Китай никогда не был морской державой. До 19-го века он не сталкивался с врагами, способными создавать угрозу со стороны моря и, как следствие, не было большого желания тратить огромные суммы денег на строительство флота.

Китай, когда он контролирует Тибет, Синьцзян, Внутреннюю Монголию и Маньчжурию, является изолированным государством. Ханьский Китай только в одной точке имеет потенциальные трения, — на юго-востоке с Вьетнамом. В остальном он окружен государствами, не являющимися буферными регионами с хартлендом, но являющимися политически интегрированным в Китай. Существует вторая точка трения в Восточной Маньчжурии, которая относится к Сибири и Корее. И, наконец, единственное открытое пространство в остальную части Евразии находится на границе Синьцзян-Казахстан.

Наиболее уязвимым местом в Китае, с момента пришествия европейцев в западную часть Тихого океана в середине 19 века, было его побережье. Наряду с европейскими посягательствами, в которых коммерческие интересы были подкреплены ограниченными силами, Китай в военных столкновениях больше всего пострадал от длительной войны после того, как японцы вторглись и оккупировали большую часть восточного Китая вместе с Маньчжурией в 1930 году. Несмотря на несоответствие военной мощи и более десяти лет войны, Япония не могла заставить китайское правительство капитулировать. Этот простой факт объясняется тем, что ханьский Китай, учитывая его размеры и плотность населения, не может быть пассивным. Не важно, сколько побед одержали японцы, они не смогли окончательно победить китайцев.

В Китай трудно вторгнуться; с учетом его размеров и численности населения, еще труднее его занять. Для китайцев тоже трудно напасть на других, это не невозможно, но довольно сложно. Имея пятую часть мирового населения, Китай не может отгородиться стеной от мира, как это было до силового вступления Великобритании в 19 веке и как это было при Мао Цзэдуне. Все это означает, что Китай является великой державой, но такой, которая должна вести себя совершенно по-разному по сравнению с другими великими державами.

Китай имеет три важнейших геополитических императивов:

1. Поддержание внутреннего единства в ханьских китайских регионах.

2. Осуществление контроля над буферными регионами.

3. Защита берегов от иностранных посягательств.

Китай является более закрытой страной, чем любые другие великие державы. Численность населения в сочетании с его безопасными границами и относительное изобилие ресурсов позволяет ему развиваться, ограничиваясь минимальным общением с остальным миром, если он так захочет. В маоистский период, например, Китай стал государством-островом, в первую очередь, из-за внутренних интересов и соображений, равнодушных или враждебных по отношению к остальному миру. Он чувствовал себя в базопасности, за исключением его участия в Корейской войне и его усилий по успокоению беспокойных буферных регионов. Внутри Китая, однако, периодически возникал самоорганизованный хаос.

Слабость островного положения для Китая — это нищета. Учитывая соотношение пахотных земель с населением, замкнутый Китай — это бедный Китай. Население настолько бедно, что экономическое развитие, продиктованное внутренним спросом, независимо от того, насколько ограниченным он может быть, невозможно. Тем не менее, изолированным Китаем легче управлять с помощью централизованного правительства. Большая опасность для Китая состоит в разрыве среди ханьцев. Если это произойдет, если центральное правительство ослабнет, периферийные регионы станут отпадать от него, и Китай станет уязвимым для иностранцев, которые воспользуются китайской слабостью.

Для китайского процветания он должен участвовать в торговле, экспортируя шелк, серебро и промышленные товаров. Исторически, торговля не представляет собой проблему для Китая. Шелковый путь позволил иностранным влияниям войти в Китай, и в результате богатства создали определенную степенью неустойчивости. В целом, однако, этим можно управлять.

Динамика промышленности изменила как географию китайской торговли, так и ее последствия. В середине 19 века, когда Европа — во главе с Британией — заставила китайское правительство предоставить торговые уступки англичанам, была открыта новая глава в истории Китая. Впервые, побережье Тихого океана, а не Центральная Азия, стала зоной взаимодействия с миром. Это, в свою очередь, в значительной степени дестабилизировало Китай.

Поскольку торговля между Китаем и остальным миром активизировалась, китайцы, занимавшиеся ею, значительно увеличили свое благосостояние. Те, кто находитлся в прибрежных провинциях Китая, регионе, наиболее глубоко вовлеченном в торговлю, стали в то время относительно богатыми (по сравнению не с буферными регионами, которые всегда были бедны, но в отношении удаленных от моря ханьских провинций Китая), тогда как жизнь фермеров внутренних областей оставляла желать лучшего.

Центральное правительство балансировало между различными интересами в прибрежной зоне Китая и внутренними провинциями. Прибрежные районы, в частности, из-за недавно обретенного лидерства, были заинтересованы в сохранении и углублении отношений с европейскими державами, Соединенными Штатами и Японией. Чем интенсивнее шла торговля, тем богаче становилось прибрежное руководство и увеличивалась разница между регионами. В свое время, власть иностранцев в союзе с китайскими купцами с побережья и политиками в прибрежных районах стала более сильной, чем центральное правительство. Худший геополитический кошмар для Китая стал реальностью. Китай начал фрагментироваться, распадаться на регионы, среди которых некоторые находились в большей степени под контролем иностранцев, особенно иностранных коммерческих интересов. Пекин потерял контроль над страной. Следует отметить, что это было тем контекстом, благодаря которому Япония вторглась в Китай, что привело к ошибке Японии, желающей нанести ему поражение.

Цель Мао, кроме марксизма, имела три пункта. Во-первых, он хотел перецентрализовать Китай — восстановить Пекин в качестве столицы и политического центра. Во-вторых, он хотел положить конец сильному неравенству между прибрежной зоной и остальными частями Китая. В-третьих, он хотел изгнать иностранцев из Китая. Короче говоря, он хотел, воссоздать объединенный ханьский Китай.

Первой попыткой Мао было восстание в городах в 1927 году, но оно не удалось, потому что коалицию китайских интересов и иностранных держав было невозможно разорвать. Вместо этого он предпринял длительный марш вглубь Китая, где собрал массовую крестьянскую армию, которая была националистической и эгалитаристской одновременно, а в 1948 г. вернулся в прибрежную зону и выгнал иностранцев. Мао переформатировал Китай, рецентрализовал его и смирился с неизбежным результатом. Китайцы стали равными, но чрезвычайно бедными.

Первичная геополитическая проблем Китая заключается в следующем: для своего развития он должен участвовать в международной торговле. Если он так поступает, он должен использовать свои прибрежные города в качестве интерфейса с внешним миром. Когда это происходит, приморские города и прилегающие регионы становится все более богатыми. Влияние иностранцев на этот регион увеличивается, интересы иностранцев и китайцев побережья сходятся и они начинают конкурировать с интересами центральной власти. Китай постоянно поднимает вопрос о том, как этого избежать, в то же время участвуя в международной торговле.

С приходом Мао, с ослаблением центральной власти и одновременной войной ханьского Китая с Японией, гражданской войной и регионализмом, центр не выдержал. Хотя Маньчжурия находилась под китайским контролем, Внешняя Монголия была под советским контролем, распространяя свое влияние (советская власть это больше чем просто марксистская идеология) во Внутренней Монголии и Тибете, Синьцзянь тоже дрейфовал от Китая.

В то же время, когда Мао боролся на гражданской войне, он стремился заложить основы для контроля над буферными регионами. Интересно, что его первые шаги были направлены на блокирование советских интересов в этих регионах. Мао смог консолидировать китайский коммунистический контроль над Маньчжурией и Внутренней Монголии, эффективно выдваливая Советы. Синьцзян был под контролем местного военачальника, Яна Цзэнсиня. Вскоре после окончания гражданской войны, Мао переключился на него и захватил Синьцзян. Наконец, в 1950 г. Мао выступил против Тибета, который захватил в 1951 году.

Быстрая консолидации буферных регионов дала Мао то, к чему он стремился — безопасность страны от вторжения. Контроль над Тибетом означает, что Индия не сможет переместиться за Гималаи и установить надежную базу для операций на Тибетском плато. В Гималаях могут происходить стычки, но никто не сможет двинуть свои дивизии через эти горы и обеспечивать их снабжением. До тех пор, пока Тибет находится в китайских руках, индийцы могут жить на другой стороне Луны. Синьцзянь, Внутренняя Монголия и Маньчжурия являлись буфером Китая от Советского Союза. Мао был более геополитик чем идеолог. Он не доверял Советам. С буферными государствами в его руках, советы не осмелились бы вторгнуться в Китай. Расстояния, плохие коммуникации и нехватка ресурсов означают, что любое советское вторжение начнется с серьезных логистических проблем и прежде чем будут достигнуты регионы, населенные ханьцами, советы успеют погрязнуть в пространстве — так же, как и японцы.

Китай имел геополитические вопросы к соседним Вьетнаму, Пакистану и Афганистану, но реальная проблема для Китая пришла из Маньчжурии, а точнее, Кореи. Советы больше чем китайцы подстрекали Северную Корею к нападению на Южную. Трудно представить о чем думал Иосиф Сталин, но для него эта ситуация сработала превосходно. Вмешались Соединенные Штаты, победили северокорейскую армию и дошли до Ялы — реки на границе с Китаем. Китайцы, видя хорошо вооруженные и подготовленные американские войска, возрастающие у их границы, решили заблокировать ее заранее и напасть на юг. В итоге — три года жестокой войны, в которой китайцы потеряли около миллиона человек. С советской точки зрения, война между Китаем и США — это самое прекрасное, что можно себе представить. Однако, с точки зрения Stratfor, была продемонстрирована чувствительность Китая на любое посягательство на их границы, буферы, которые являются основой их национальной безопасности.

По одношению к буферным регионам, которые находятся под контролем, побережье является наиболее уязвимым местом в Китае, но его уязвимость не относится к нападению. Учитывая японский пример, никому не интересно, и никто не имеет сил, чтобы пытаться вторгнуться в Китай, снабжая здесь армию и надеясь на победу. Вторжение не является основной угрозой.

Для Китая обеспечение безопасности его буферных регионов обычно исключает военные проблемы. Геополитической проблемой Китая является экономика.

Угроза для прибрежного Китая носит экономический характер, хотя большинство не называет это угрозой. Как мы видели, Британское вторжение в Китай привело к дестабилизации в стране и гражданской войне, практически полностью развалив централизованную власть. Все это было вызвано процветанием. Мао решил эту проблему с помощью удержания побережья Китая от любого реального развития и ликвидации класса, который сотрудничал с иностранными бизнесменами. Для Мао ксенофобия является неотъемлемой частью естественной политики. Он видел, как присутствие иностранцев подрывало стабильность в Китае. Он предпочитал единство бедных вместо хаоса. Он также понимал, что, учитывая население Китая и географию, страна сможет защаться от потенциальных агрессоров без современного военно-промышленного комплекса.

Его преемник, Дэн Сяопин, был наследником могущественного государства, контролирующего центр и буферные регионы. Он также под огромным давлением с политической точки зрения повысил уровень жизни, и, несомненно, понимал, что технологический разрыв в конечном счете угрожает китайской национальной безопасности. Он предпринял историческую авантюрю. Он знал, что китайская экономика не может развиваться сама по себе. Внутренний спрос в Китае на товары был слишком слаб, потому что китайцы были очень бедны.

Дэн Сяопин делал ставку на то, что он может открыть Китай для иностранных инвестиций и переориентировать китайскую экономику с сельского хозяйства и тяжелой промышленности в сторону экспортно-ориентированных отраслей. Сделав это, он бы повысил уровень жизни, импортировал технологии и готовил рабочую силу в Китае. Он был готов поспорить, что усилия на этот раз не приведут к дестабилизации Китая, массовым напряженностям между процветающими прибрежными провинциями и внутреней частью, росту регионализма или внешнему контролю над прибрежной зоной. Сяопин считал, что он сможет избежать всего этого, сохраняя сильную централизованную власть, базирующуюся на верной армии и аппарате коммунистической партии. Его преемники утверждали лояльность к государству, а не иностранным инвесторам, которые могут сделать их богатыми. Это та ставка, которая разыгрывается в настоящее время.

С политической и военной точек зрения, Китай достиг своих стратегических целей. Буферные регионы целы и Китаю не грозят никакие угрозы со стороны Евразии. Он рассматривает попыткы Запада заставить Китай уйти из Тибета в качестве попытки подрыва китайской национальной безопасности. Однако для Китая Тибет является незначительным раздражителем, Китай не собирается оставить Тибет, тибетцы не могу восстать и победить, и никто не собирается осуществлять вторжение в этот регион. Аналогичным образом, уйгурские мусульмане являются раздражающим фактором, а не прямой угрозой в Синьцзяне. Россияне не заинтересованы и не имеют возможности для вторжения в Китай, а Корейский полуостров не представляет собой прямую угрозу для китайцев, потому что с ними никто не справится в одиночку.

Наибольшую военную угрозу Китая представляет военно-морской флот Соединенных Штатов. Китайцы стали в значительной степени зависеть от морской торговли, а ВМФ США при желании может заблокировать порты Китая. Если Соединенные Штаты сделают это, они подорвут Китай. Таким образом, основной интерес военных Китая состоит в том, чтобы сделать такую блокаду невозможной.

Для Китая потребовалось бы несколько поколений, чтобы построить флот, который в состоянии конкурировать с военно-морским флотом Соединенных Штатов. Только для подготовки морских летчиков для проведения эффективных операций с применением авианосцев потребуются десятилетия — по крайней мере, пока эти слушатели не станут адмиралами и капитанами. И это без учета времени, необходимого для создания авианосцев, соответствующих самолетов и освоения тонкостей проведения операций.

Для Китая, основная задача заключается в том, чтобы сделать блокаду настолько невыгодной, что американцы не будут даже пытаться ее осуществить. Для этого будут применены противокорабельные ракеты наземного и подводного базирования. Стратегическое решение для Китая состоит в создании ракетных сил, достаточно рассеянных, что они не смогут быть подавлены Соединенными Штатами, и с достаточно большим радиусом действия, чтобы держать Соединенные Штаты на значительном расстоянии — в центральной части Тихого океана.

Для того, чтобы это ракетные силы были эффективными, они должны быть в состоянии выявлять и отслеживать потенциальные цели. Поэтому, если китайцы будут продолжать эту стратегию, они вынуждены будут развивать системы космического базирования морской разведки. Это те технологии, над которыми китайцы сейчас работают. Противокорабельные ракеты и космические системы, в том числе анти-спутниковые системы, предназначенные для ослепления американцев, представляют собой китайское военное противодействие в отношении его единственной и значительной военной угрозы.

Китай также может использовать эти ракеты для блокады Тайваня и перехвата судов, взаимодействующих с островом. Но китайцы не имеют военно-морских сил для десантирования на сушу, чтобы поддерживать операцию сухопутным боем. У Китая нет возможности установить и господство в воздухе в Тайваньском проливе. Китай мог бы побеспокоить Тайвань, но он не будет его оккупировать. Ракеты, спутники и подводные лодки составляют военно-морскую стратегию Китая.

Для Китая основная проблемы порождаемоая Тайванем связана с морем. Тайвань расположен таким образом, что может легко служить в качестве воздушных и военно-морские баз, которые могли бы изолировать морские коммуникации между Южно-Китайским и Восточно-Китайским морями, фактически оставив северные побережья Китая и Шанхай в изоляции. Если посмотреть на острова Рюкю, которые простираются от Тайваня до Японии и добавить их в эту смесь, то возможна блокада северокитайских берегов и без военно-морской силы, если он захватит Тайвань.

Тайвань не будет иметь важное значение для Китая до тех пор, пока он не станет занимать активно враждебную позицию или не войдет в недружественный Китаю союз, например, с Соединенными Штатами. Если это произойдет, ее географическое положение может создать весьма серьезные проблемы для Китая. Тайвань, кроме того, имеет серьезное символическое значение для Китая, благодаря чему он может опираться на национализм. Хотя Тайвань не представляет непосредственной угрозы, он может представлять потенциальную опасность, которую Китай не может проигнорировать.

Существует один регион, в который Китай в настоящее время проводит умеренную экспансию — это Центральная Азия и, в частности, Казахстан. Традиционный маршрут для торговли шелком, Казахстан в настоящее представляет страну, которая может вырабатывать энергию, крайне необходимую для промышленности Китая. Китайцы принимают активное участие в развитии торговых отношений с Казахстаном и развитии транспортной инфраструктуры в эту республику. Эти коммуникации открывают торговый путь, который делает возможным организовать потоки нефти в одном направлении и промышленные товары в другом.

При этом китайцы изменяют сферу влияния России в странах бывшего Советского Союза. Русские были подготовлены терпеть рост китайской экономической активности в регионе, опасаясь превращения Китая в политическую силу. Казахстан является историческим буферным государством европейской части России против китайской экспансии и эта страна была под русским господством. За этим районом нужно тщательно присматривать. Если Россия почувствует, что Китай становится слишком самоуверенными в этом регионе, она может ответить военными действиями на китайскую экономическую силу.

Китайско-русские отношения исторически были сложными. До Второй мировой войны Советы пытались манипулировать политикой Китая. После Второй мировой войны отношения между Советским Союзом и Китаем никогда не были такими хорошими, как некоторые считают, а иногда эти отношения были и прямо враждебными, как в 1968 г., когда русские и китайские войска сражались на реке Уссури. Русские традиционно боялись китайской экспансии в свои тихоокеанские береговые регионы. Китайцы опасаются движений России в Маньчжурию и за ее пределы.

Этого не произошло потому, что логистические возможности, связанные с подобными действиями были бы непропорциональными, поэтому ни одна сторона не хотела рисковать в борьбе с другой. Мы считаем, что это предостережение будет превалировать и в нынешних обстоятельствах. Однако растущее влияние Китая в Казахстане не является незаметной проблемой для россиян, которые могут попробовать подвинуть Китай в этой стране. Если они начнут это делать, то это перерастет в серьезную проблему, второй точкой давления на обе стороны будет Тихоокеанский регион, осложненный близостью к Корее.

Но это только теоретические возможности. Угроза американской блокады побережья Китая и использование Тайваня для изоляции Северного Китая, конфликт из-за Казахстана — все эти возможности китайцы должны учитывать, если они готовятся к худшему сценарию. На самом деле, Соединенные Штаты не заинтересованы в блокаде, а китайцы и Советы (так в оригинале текста — прим. пер.) не намерены обострять конкуренцию в Казахстане.

У Китая нет геополитической проблемы, основанной на военном факторе. Это связано с традиционной позицией силы и обеспечения физической безопасности, как это имеет место с буферными регионами. Он добился этого тремя стратегическими императивами. Что является наиболее уязвимым, в данный момент является первым императивом: единство ханьского Китая. Это не связано с военной угрозой. Напротив, угроза этому императиву — экономическая.

Проблема Китая, связанная с геополитикой, — экономическая, и она имеет два направления. Первое двольно простое. Китай имеет экономику ориентированную на экспорт. Он находится в состоянии зависимости. Независимо от того, насколько велики валютные резервы, какие имеются передовые технологии или насколько дешева его рабочая сила, Китай зависит от готовности и возможности других стран импортировать их продукцию, — а также возможности ее физической доставки. Любое нарушение этого течения имеет прямое влияние на китайскую экономику.

Основная причина других стран покупать китайские товары связана с ценой. Они дешевле из-за различий в заработной плате. Если Китай потеряет свое преимущество перед другими странами или по другим причинам, его экспортные возможности будут снижаться. Сегодня, например, когда цены на энергоресурсы растут, себестоимость продукции повышается, а относительная разница в заработной плате снижается. В определенный момент, как считают торговые партнеры Китая, стоимость китайского импорта по отношению к политическим расходам, связанным с закрытием заводов, будет смещаться.

И все это находится вне контроля Китая. Китай не может контролировать мировую цену на нефть. Он может разделить свои денежные резервы, чтобы субсидировать эти цены для производителей, но это, по существу, будет переводом денег назад в страны-потребители. Она может контролировать рост заработной платы путем введения контроля над ценами, но это приведет к внутренней нестабильности. Центр тяжести Китая состоит в том, что он стал промышленной мастерской мира, и, как таковой, он полностью зависит от мира, который покупает его, а не какие-либо еще товары.

Есть и другие вопросы в отношении Китая, начиная с дисфункциональной финансовой системы и заканчивая сельскохозяйственными угодьями. Все это можно присовокупить к данной проблематике. Но в геополитике мы ищем центр тяжести, и для Китая центр тяжести состоит втом, что чем более эффективным становится экспорт, тем больше он становится заложником своих клиентов. Некоторые наблюдатели предупреждали, что Китай может вернуть свои деньги из американских банков. Маловероятно, но допустим, они так поступят. Что бы тогда Китай делал без Соединенных Штатов в качестве клиента?

Китай поставил себя в такое положение, что он должен поддерживать хорошее настроение своих клиентов. Он борется с этой реальностью ежедневно, но факт остается фактом: остальной мир гораздо менее зависим от экспорта Китая, чем Китай зависим от остального мира.

Это приводит нас ко второй, еще более серьезной части экономических проблем в Китае. Первая геополитическая необходимость Китая заключается в обеспечении единства ханьского Китая. Третья — это защита побережья. Дэн Сяопин ставил на то, что он может открыть побережье, не нарушая единства ханьского Китая. Как и в 19 веке, прибрежный регион стал богатым. Внутренние регионы по-прежнему чрезвычайно бедны. Прибрежный регион серьезно замешан в глобальной экономике. Внутренняя часть — нет. Пекин вновь балансирует между побережьем и внутренней зоной.

Интересы прибрежных районов и интересы импортеров и инвесторов тесно связаны друг с другом. В Пекине заинтересованы в сохранении внутренней стабильности. При росте давления, власть будет стремиться увеличить свой контроль над политической и экономической жизнью на побережье. Интерес внутренней зоны состоит в получении денег со стороны побережья. А побережье заинтересовано сохранить свои деньги. Пекин будет пытаться удовлетворить оба региона, не давая Китай развалиться, и не прибегая к драконовским мерам Мао. Но плохая международная экономическая ситуация приводит к уменьшению спроса на китайскую продукцию, поэтому у Китая будет меньше места для маневра.

Вторая часть проблемы вытекает из первой. Предполагая, что мировая экономика не пойдет на спад в данный момент, она будет в находиться в определенной точке. Когда она обрушится и китайский экспорт резко упадет, Пекин будет балансировать между жаждущей денег внутренней зоной и прибрежными районами, которым стало плохо. Важно помнить, что около 900 миллионов китайцев проживает в отдаленных районах и только около 400 миллионов живет в прибрежной зоне. Когда дело доходит до баланса власти, внутренние регионы являются физической угрозой для режима, а побережье дестабилизирует распределение богатства. На стороне внутренней зоны — массы. А на стороне побережья международная торговая система. Императоры имели меньшие проблемы.

Геополитика основана на географии и политике. Политика строится на двух направлениях: военном и экономическом. Они взаимодействовуют и поддерживают друг друга, но в конечном счете, предельно различны. Для Китая обеспечение безопасности его буферных регионов обычно исключает военные проблемы. Те проблемы, которые имеются у Китая, носят долгосрочный характер вопросов, касающихся Северо-Восточной Маньчжурии и баланса сил в Тихоокеанском регионе.

Геополитической проблемой Китая является экономика. Первый геополитический императив состоит в сохранении единства ханьского Китая, а третий — в защите берегов, и они более глубоко связаны с экономическими соображениями, а не военными. Внутренние и внешние политические проблемы вытекают из экономики. Тяжелейшее экономическое развитие последнего поколения было безжалосто географическим. Это развитие пошло на пользу побережью, оставив внутреннюю зону с подавляющим большинством китайцев позади. Кроме того, Китай остался уязвимым в отношении глобальных экономических сил, которые он не может контролировать и не может к себе приспособить. Это не является чем-то новым для китайской истории, но обычное разрешение этой проблемы связано с регионализмом и ослаблением централизованной власти. Ставку Дэна Сяопина отыгрывают его преемники. Он влез в эту игру. А играть должны они.

Насущный вопрос — чем является экономическая основа Китая — фундаментом или балансом? В первом случае процесс может длиться долго. В последнем случае все в конце концов обрушится. Похоже на то, что доказательств, что это именно фундамент, практически нет. Так как большинство китайцев, люди, которые имеют менее чем $ 100 в месяц, исключено из игры,. Значит это баланс, и он угрожает первому геополитическому императиву Китая: зашите единства китайцев хань.

Джон Молдин

Перевод Леонида Савина

По материалам: geopolitica.ru

Спонсор новости: Где скачать аську? Обновленная версия ICQ 7 функционирует быстрее, занимает меньше места и потребляет меньше сетевых ресурсов. С её помощью можно общаться и одновременно делать другие дела!