«Независимая газета» со ссылкой на близкий к Кремлю источник сообщила, что президент России крайне серьезно относится к процессу подготовки документов, которые ему готовят чиновники. В частности, он раздражается из-за удлинения сроков подготовки бумаг к тому или иному мероприятию; более того, газета отмечает, что бывали даже случаи, когда Медведев оставлял на документах возмущенные замечания о том, что они готовятся по 10 дней, и это никуда не годится.

Должен отметить, что в 1997–98 гг. я, работая в администрации президента, отслеживал качество работы правительства в части исполнения поручений главы государства, и уже тогда ситуация, описанная в газете, представляла серьезную проблему. Но на самом деле, как это обычно и бывает, ситуация намного сложнее, чем обычно пишут в СМИ. Прежде всего нужно отметить, что исполнение поручений президента состоит из двух разных частей. Первая – исполнение по срокам. Вторая – по содержанию. Первую в наше время отслеживало Контрольное управление, второе – Экономическое и (отчасти) ГПУ (Главное правовое управление). И поскольку формально тему «исполнение» контролировало именно Контрольное управление, оно могло обратиться с запросом о содержании правительственного ответа на поручение, а могло этого и не сделать, «закрыв» вопрос формальным ответом правительства.

Проявить инициативу Экономическое управление могло далеко не всегда. Я помню, как осенью 1997 года вел утомительную переписку с Контрольным управлением для получения ответа на вопрос о том, было ли исполнено некоторое поручение президента или нет. Ответ, кстати, так и не был получен (речь шла о том, как Агропромбанк, который по поручению президента от лета 1996 года должен был быть национализирован, оказался в собственности небезызвестного банкира Смоленского, причем государство за счет бюджета погасило его долги).

Вообще правительство всегда крайне болезненно относилось к тому, что оно считало вмешательством в его деятельность. Еще со времен ЦК КПСС предполагалось, что в Кремле определяется общая стратегия, а правительство должно ее реализовывать. Однако когда выяснилось, что практически каждое решение достаточно дорого «стоит», чиновники стали активно сопротивляться попыткам надеть хомут в виде какой-то там стратегии им на шею. Если еще учесть, что одной из главных задач «аппаратной революции» начала 90-х было избавление элиты от любой ответственности перед обществом, то естественна попытка чиновников избавиться и от ответственности перед главой государства. В конце 90-х годов был даже такой специфический термин – «политический чиновник»: вице-премьер, министр или даже заместитель министра. Предполагалось, что это – человек, который не несет ответственности перед Кремлем и государством в качестве платы за правильную политическую позицию.

Так что можно смело сказать, что ответы правительства на большое количество поручений президента представляли собой более или менее наглые отписки. Например, обычной практикой правительства было сообщить, что в ответ на поручение президента правительство выпустило некоторое количество постановлений, распоряжений и других документов, без упоминания их содержания. Экономическое управление предложило тогда порядок, при котором в случае неисполнения поручения президента (что по срокам, что по существу) должна создаваться специальная комиссия, которая должна рассмотреть вопрос и, в зависимости от тяжести нарушения, давать выговора или даже увольнять виновных. Не вызывает сомнений, что после пары-тройки увольнений отношение к поручениям президента бы изменилось, но это предложение не было принято.

Многие экономические проблемы возникли из-за фактической бесконтрольности деятельности правительства. И это притом, что тогда действовал порядок согласования проектов правительственных решений с президентом, и около 15% всех проектов не проходили этого утверждения по самым разным причинам – откровенная коррупционная направленность, несоответствие поручениям президента или нормативным актам, нарушение внутренних регламентов правительства, из которых наиболее частым было несогласование документов с профильными ведомствами (например, Антимонопольным комитетом). А пару раз правительству удалось «протащить» откровенно коррупционные документы, несмотря на то, что президент их не согласовал. Правда, и вышли они в свет с откровенными конфузами: один – с опозданием в пару месяцев по отношению к формальной дате подписания, а второй – под двумя разными номерами.
Но, в любом случае, этот порядок существенно ограничивал произвол правительства в части коррупционной активности. Однако после разгрома Экономического управления весной-летом 1998 года (в преддверии дефолта) и отказа от порядка согласования контроль президента за деятельностью правительства практически исчез. Такая ситуация была и во время дефолта, и позже, в 2000-е годы, когда наиболее «сильные» министры достаточно вольно трактовали поручения из Кремля. О чем, кстати, неоднократно говорил и Владимир Путин.

Поведение Медведева показывает, что он, судя по всему, хочет изменить ситуацию. Однако для того, чтобы этого добиться, необходимы как минимум две вещи. Во-первых, изменить регламент документарных отношений правительства и администрации президента, а во-вторых, существенно усилить кадровый состав администрации. Опыт Экономического управления показывает, что любая ошибка контролирующих органов вызывает такую бешеную активность правительства, что допускать их часто просто невозможно: любая конструктивная деятельность будет парализована. А ведь на весь многотысячный состав правительства в Экономическом управлении работало максимум 20–25 человек, и парализовать их чисто бюрократическими методами было очень легко – был бы повод. В любом случае, если Дмитрий Медведев всерьез решил навести порядок в отношениях с правительственными чиновниками, ему придется сильно попотеть.

Источник: news.kmnews.km Автор: Михаил Хазин