В свое время Сталин немало удивил весь мир тезисом о том, что по мере продвижения к социализму как бесклассовому обществу классовая борьба в СССР будет обостряться. Об этом невольно вспоминается в связи с не менее удивительным явлением: в сегодняшней России по мере ужесточения борьбы с коррупцией последняя почему-то лишь усиливается.

Это — если верить Индексу восприятия коррупции в 178 странах, только что обнародованному Transparency International. В котором мы (это я про всех нас — и берущих, и дающих) с прошлогоднего 146-го места переместились на 154-е. И пребываем теперь в приятной кампании с Камбоджей, Центрально-африканской республикой, Коморскими островами, Конго-Браззавиль, Гвинеей-Биссау, Кенией, Лаосом, Папуа-Новой Гвинеей и Таджикистаном.

Воля, как говорится, наша — можем и не верить. И отнестись к этому рейтингу согласно старой доброй советской формуле: «А нехай клевещут!» Но можем — ради интереса — вопрос поставить иначе: а что, если не врут? И в таком случае нужно объяснить самим себе, в чем причина вышуепомянутого парадокса? Вроде уже год как бороться с коррупцией начали, а она — как ни в чем не бывало. И даже в рост пошла.

Объяснить это можно тремя различными способами.

Способ первый — оптимистический. То, что мы упали в рейтинге на 8 пунктов именно в том году, в котором сделан хоть и маленький, но первый серьезный антикоррупционный шаг (публикация доходов госчиновников) объясняется именно самим фактом начала борьбы с коррупцией. Привлечение к ней внимания с самого верха, вовлечение этой темы в повседневные общественные дебаты создало впечатление у опрашиваемых респондентов, а потому — и у экспертов, что коррупции в России стало больше. Может, фактически ее стало меньше, но гипертрофированное общественное внимание к ней создало психологический эффект ее как бы усиления. В этом случае этот всплеск будет исправлен уже в следующем году, и не исключено, что мы отыграем не только нынешний спад, но и продвинемся на десяток мест вверх.

Способ второй — умеренно-пессимистический. На самом деле, с коррупцией ничего у нас не поменялось. Как брали, так и берут. А вот у других, то есть наших соседей по прошлогоднему рейтингу, дело сдвинулось в позитив. А потому ничего трагического в нашем опускании на коррупционной шкале усматривать не нужно — мы все там же, просто другие уже не там.

И, наконец, способ третий — пессимистический. Именно начало систематической борьбы с коррупцией спровоцировало ее усиление. Чиновный люд, сидящий на разных контрольно-разрешительных и прочих тому подобных «лакомых» местах, ужесточил свои требования с поправкой на риск. И такая стратегия «хеджирования» коррупционных рисков немедленно сказалась на восприятии уровня коррупции российскими гражданами, а также заезжими бизнесменами. А значит — 154 место для нас не предел. Нет, Сомали, Ирак и Афганистан — понятное дело — вне конкуренции. Но вот с Суданом, Туркменистаном и Узбекистаном за 172-е место потягаться нам вполне будет по силам.

В общем — выбирайте, кому что нравится. А тем временем, наша всепроникающая бюрократия продолжит воплощать в жизнь адаптированный к собственному «футболу» лозунг зенитовской звезды Александра Кержакова: «Брали, берем и будем брать!»

Источник: actualcomment Автор: Леонид Поляков