В последнее время слово «мигрант» любого уважающего себя москвича (даже с пятилетним стажем) настораживает. «Проблемы мигранта» приводят в состояние истерии: «доколе?» — вопрошали бы горожане, не перехлестывай желание выразить недовольство собственной неустроенностью привычка выражаться. Очень часто при этом жителей столицы волнует, почему, дескать, так мало о злоключениях своих сограждан беспокоятся власти центральноазиатских стран, перекладывая груз ответственности – ладно бы только материальной, но ведь и просветительской же — на плечи принимающей стороны.

Как рассказали «Росбалту» в пресс-службе столичного управления ФМС, для Москвы основными «поставщиками» рабочей силы стали Кыргызстан (в 2010-м на заработки в Белокаменную въехали 65 тыс. 600 граждан этой республики), Узбекистан (65 тыс.) и Таджикистан (47 тыс.). Нередко они, свободные от гнета семейных традиций, а часто и знания языка, законов и разрешительных документов, пополняют список жертв международной торговли людьми. По данным одного только информационно-правового центра «Миграция и закон», в 2010 году иностранцы недополучили от московских работодателей более 32 млн рублей.

Тут-то, кажется, и надо понукать страны транзита за несвоевременное информирование населения о подводных камнях жизни на чужбине, о недобросовестности начальников клининговых компаний, торговых сетей, ресторанов, швейных мастерских и прочих дельцов от сферы услуг… Но не за что. В посольстве Республики Таджикистан в РФ «Росбалт» заверили, что «работа идет». Там давно действует государственная программа по предупреждению рисков трудовой миграции.

«Как таковые информационные кампании по этой тематике в нашей стране проводятся с 1999 года, — рассказывает советник посольства Таджикистана в РФ Сулейман Рашидов. – Тогда международные общественные организации провели первые широкие исследования и стали поднимать вопрос об актуальности этой проблемы. В 2002 году мы ратифицировали Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности и два протокола к ней, один из которых был посвящен борьбе с торговлей людьми. Появились соответствующие законы и статьи в Уголовном кодексе. Была сформирована специальная межведомственная комиссия, в которую вошли все государственные и негосударственные структуры, так или иначе работающие в данном проблемном поле. Много внимания уделялось информационным кампаниям. Они проводились в рамках мер по борьбе с нелегальной миграцией, так как в данном случае проблема торговли людьми рассматривалась как проблема рисков трудовой миграции».

«Позже, — продолжает советник, — была принята государственная комплексная программа на 2006-2010 годы (сейчас готовится новая). Она также предполагала целый ряд профилактических мероприятий. Их реализация входила в обязанности каждого ведомства-члена комиссии по борьбе с торговлей людьми. Министерство образования, к примеру, проводило акции среди школьников и студентов. В университетах ввели курс лекций по борьбе с торговлей людьми. Появились телефоны доверия, ресурсные центры общественных организаций, которые при поддержке государства стали консультировать граждан Таджикистана по вопросам миграционного законодательства. У нас постоянно проводятся семинары – как для обычных людей, так и для правоохранительных структур, академических кругов, госчиновников».

Сегодня в Таджикистане показывают документальные и художественные фильмы о бедственном положении недальновидных кочевников, которые пренебрегли миграционным законодательством страны назначения. Характер у картин – информационно-пропагандистский, названия соответствующие: «Кто следующий?», «Еду в Москву». О положительных примерах агитаторы тоже не забывают. Так, потенциальным мигрантам, а заодно и впечатлительным домохозяйкам экраны рассказывают о судьбах добропорядочных соотечественников, не поленившихся постучаться во все предусмотренные нормами российского права окошки. О том же пишут газеты и журналы. К безопасной миграции призывают билборды на улицах, протестуя против торговли людьми на русском и таджикском.

В узбекской версии к стандарту языковой палитры СНГ добавляется английский. Здесь тоже есть межведомственная комиссия по противодействию торговле людьми, в которую вошли все заинтересованные в миграционных процессах структуры и которая ведет агитработу на республиканском и региональном уровнях. В СМИ тоже выходят очерки в духе «horror story». Через министерство труда, милицейские пункты, в аэропортах, на ж/д станциях и посредством института махаля (это укрупненная вариация наших домовых комитетов, микрорайоны, отличающиеся восточной семейственностью) распространяются подробные двуязычные брошюрки, тоненькие буклетики и просто листовки с «пожарными» телефонами — республиканских «горячих линий», представительства авиакомпании (если дело близится к трапу самолета), посольства, МВД страны пребывания.

Это что касается общепринятых в СНГ форм пропаганды. В Узбекистане пошли дальше, заручившись поддержкой деятелей культуры и искусства. Книжные полки там изобилуют поучительными романами и рассказами, а местные телеканалы включают в эфирное расписание сериалы известной тематики. Больше того, мытарства нелегальных мигрантов нашли отражение в нескольких пьесах узбекских драматургов. И теперь небольшая актерская труппа гастролирует с этими постановками по областным театрам и домам культуры при университетах.

«Прочувствованная изнутри, на эмоциональном уровне, информация воспринимается лучше, — уверены в посольстве Узбекистана. – А тем выше вероятность того, что, посмотрев спектакль, скажем, о несчастной любви, которая в конечном итоге приводит к беременности, отказу от ребенка и сутенеру, зритель сто раз подумает прежде, чем что-то предпринять».

В Кыргызстане однажды тоже сделали ставку на искусство. И не прогадали. По словам замруководителя представительства министерства труда, занятости и миграции Республики КР в РФ Алмазбека Асанбаева, «в 2002-2006 годах на территории Казахстана возникли серьезные проблемы среди наших мигрантов, работавших на табачных плантациях. Там была чистая эксплуатация, отмечены факты изнасилования женщин, избиения людей со стороны местных фермеров. И тогда по всей стране действительно начали появляться пьесы, которые рассказывали о судьбах мигрантов, приезжающих в Казахстан на заработки».

«Был снят агитационный фильм – «Капкан» — о молодом человеке, попавшем в плен к табачным плантаторам, — добавляет АлмазбекАсанбаев. — После этого число киргизских табаководов в Казахстане резко сократилось, а через год к нам приехала казахская делегация – договариваться об организованном наборе. Целая отрасль пришла в упадок, объемы налоговых отчислений в бюджет моментально снизились. Поэтому, да, я считаю искусство действенным методом профилактики».

В Кыргызстане для борьбы с незаконным вывозом и торговлей людьми создан национальный совет при президенте. Уже в 1998 году, по словам Алмазбека Асанбаева, здесь разработали «специализированную программу по борьбе с торговлей людьми». В 2001-м приняли программу соответствующих мер.

В 2010-м в КР открылся государственный центр зарубежной занятости, в функции которого вошла предвыездная подготовка мигрантов. Как объяснил Асанбаев, «сотрудники центра должны ознакомить мигрантов с условиями работы за рубежом, рассказать о правилах пребывания, в том числе и о законодательно закрепленных требованиях, о культуре, о том, как необходимо себя вести в той или иной стране, проверить квалификацию и уровень знания языка. Это учреждение находится в ведении Минтруда и в будущем станет одним из элементов системы организованного набора, к которой мы сегодня идем. Уже есть проект соответствующего межгосударственного соглашения между правительствами Кыргызстана и России. Так, например, мигрант должен будет заранее пройти медицинское освидетельствование и сдать квалификационные экзамены на предмет профпригодности. Процесс трудоустройства планируется отслеживать вплоть до его возвращения на родину».

Особое внимание власти Кыргызстана уделяют вербовщикам. Все частные агентства этой страны по зарубежному трудоустройству обязаны получить гослицензии. Та же схема – в Таджикистане.

«У нас любая организация, которая оказывает содействие выезду за границу наших граждан, должна иметь лицензию, выданную в министерстве внутренних дел, — объясняет Сулейман Рашидов. – А там идет тотальная проверка: изучается вся документация организации, ее реальные цели, задачи, возможности. МВД проверяет заявленных агентством партнеров в стране назначения: работодатели не могут существовать только на бумаге».

Однако «нарушения есть всегда», — констатирует Алмазбек Асанбаев. Сам факт существования еще не мешает работодателю быть нечестным. Но что мешает мигранту пожаловаться в ответ?

«Попав в ситуацию бесправия, многие просто ждут, что все разрешится само собой. Некоторые обращаются за помощью к общественным организациям. А в государственные структуры о происходящем заявляют единицы, — говорит начальник отдела защиты прав мигрантов аппарата Уполномоченного по правам человека в РФ Сергей Ягодин. – В подобном положении, как правило, оказываются те, кто не соблюдал законов. А обращение в официальные структуры предполагает официальную процедуру с официальными запросами, судом и выдворением. Кто-то считает, что лучше терпеть».

Но это частности. Общую проблему Ягодин видит в том, что все те меры, которые в разных странах принимаются разными структурами – и общественными, и государственными — и складываются в масштабные программы, в конечном итоге образуют пестрое поле помощников, чьи действия вкупе сотруднику аппарата Уполномоченного сложно назвать согласованными. Далеко за примерами не пойдем. В одной только Москве уже несколько раз несколько не зависимых друг от друга организаций «открывали» (у некоторых это даже ненадолго получилось) специализированные центры по социокультурной адаптации мигрантов. В результате не осталось ни одного. Может быть, дело и правда в отсутствии слаженности?

Источник: rosbalt Автор: Дарья Миронова