Во время классического пероида (200-1000 гг. н.э.) в Месоамерике появился ряд сверхдержав. Руины Теотиуакана возле Мехико и Монте-Альбана в Оахаке — остатки политий, чье влияние должно было быть обширно: население Теотиуакана достигало 100,000 человек. Эти могущественные центры были тем не менее в конце концов дестабилизированы, и при их упадке возросла роль второстепенной аристократии, образовывавшей в постклассический период непрочные союзы между своими небольшими региональными городами-государствами. В окрестностях долины Мехико эти народы объявляли себя наследниками великих традиций классического периода. Они называли себя «тольтеками», от названия Толлана, легендарной прародины, которой является либо Теотиуакан, либо Тула в Идальго.

В соотвествии с их собственной историей, ацтеки были первоначально несколькими племенами чичимеков, которые мигрировали в долину Мехико. Поначалу они столкнулись с чрезвычайной враждебностью встретивших их тольтеков, которые попытались уничтожить их. Однако, одно из этих племен, мешики, обнаружило, что оно может влиять на баланс власти в регионе, нанимаясь в роли торговцев к одной или другой фракции тольтеков и чичимеков, вовлеченных в борьбу за доминирование друг над другом. Это преимущество было умело использовано, и мешики смогли добиться включения себя в сеть союзов, избрав правителя, Акамапичтли (1372-1391), проиходивщего из царской тольтекской линии Кулуакана. Попытки консолидировать район военными мерами со стороны одного из городов-государств, Аскапоцалько, в итоге окончились его поражением от рук союза городов Тескоко и Теночтитлана, столицы мешиков. Два последних союзника позже объединились со своим прежним врагом и создали могущественный Тройственный Союз. Провоцируемый мешиками, Тройственный Союз начал осуществлять план империалистической экспансии, который мог, вполне очевидно, дать им возможность в конечном счете объединить большую часть Месоамерики. Под предводительством Мотекусомы I мешики преуспели в объединении большей части района вокруг озера Тескоко. Военная стратегия была направлена на юг и разработана «кардиналом Ришелье» Нового Света по имени Тлакаэлель. Мотекусома вторгся на территорию нынешних штатов Морелос и Герреро, и эти кампании оказали долгосрочный эффект на развитие военной стратегии в древней Мексике.

Логистика

Ранние военные кампании мешиков были эффективны, поскольку военные действия происходили недалеко от источников снабжения. Однако, в своих недавних исследованиях антрополог Росс Хэссиг посчитал что кампания Морелос-Герреро должна была занять как минимум 26 дней. Это надолго оставляло армию на враждебной территории. Проблема большой армии, размещавшейся на таком растоянии от источников снабжения, была решена необходимостью обложения большими податями. Среди них была дань, собираемая и сохраняемая специально для армии тройственного союза, требующаяся ей в пути. Здесь видно важность официальной декларации завоевания определенных территорий. Как правило декларация о намерениях передавалась общинам, находившимся вдоль маршрута вторжения, за два дня до прибытия армии. С этим объявлением поступало требование собрать дань. Отказ ее доставки рассматривался как восстание, и ни одна отдельная община не могла призвать и обучить достаточное количество людей за оставшееся после объявления время, чтобы противостоять атаке армии, которая могла превосходить численностью 200,000 человек.

Передвижение

Передвижение по определенному маршруту представляло еще одну серьезную проблему логистики. Всего несколько мощеных дорог было создано вне долины Мехико. Хотя эти дороги были основными артериями торговли и коммуникации, они, тем не менее, были грязными тропами, которые редко позволяли проход более двух человек в ряд. Атаки ацтеков зависели от скорости, но неровный рельеф высокогорий Мексики замедлял бы движение большего количества людей по местности. В результате предпочитались дороги, хотя армия находилась в рискованном положении на горных перевалах, где она могла попасть в ловушку и быть атакована сверху, не имея достаточного пространства для маневра.

Хэссиг обнаружил, что большое количество людей, двигавшихся на ацтекском марше, могло препятствовать использованию одного маршрута, потому что остатки войска не могли покинуть базу долго после того как ушла голова колонны. Были предложены два решения. Первое — армия была разделена, и формирования посылались с промежутком в один день; и второе — использовались несколько маршрутов. Это, однако, создавало некоторые проблемы: узкая колонна могла быть легко отрезана, и связь между колоннами было трудно поддерживать. Лучшая возможность, имевшаяся у вражеской общины — встретить армию тройственного союза быстро и в лоб, когда минимальное количество человек может быть выстроено в ряд. В результате, свирепые войска мешиков шли в голове колонны.

Командование и организация

Армия мешиков набиралась на всех уровнях общества, но организация ее была сложной. Тлатоани был главнокомандующим. Сиуакоатль, или «Женщина-Змея» был главой военного совета, состоявщего из командиров, набранных из наследственной царской знати, называемой тетекутин (ед.ч. тетекутли). Эти принцы управляли своими собственными наследсвтенными поместьями с майеке, или рабами, которые также служили своим господам в военных экспедициях. Население мешиков разделялось на кальпулли, или городские районы, которые были представлены старейшиной и грубо соотвествовали первоначальным кланам, пришедшим в долину Мехико. Основной формой полковой организации был шикипилли, состоявший из 8,000 человек. Они могли быть разбиты на подразделения по 400 человек, и даже на отряды по 20 человек, если это было необходимо. Полковые подразделения были организованы на основе членства в кальпулли, обеспечивавшего кастовый дух, который распространялся за пределы военной службы на родственные отношения. Военная подготовка начиналась рано, и повышение предоставлялось молодым людям, преуспевшим в захвате врагов. Продвижение в военном деле означало и продвижение в ацтекском обществе в целом, и у выдающихся людей незнатного происхождения была мотивация в виде получения драгоценных подарков и статуса, вплоть до обеспечения места среди знати для своих детей. Знать не только заслуживала привилегии, но и могла получить ценные земельные владения. Среди солдат существовали группы разного статуса, включая элитные подразделения, вроде Орлов и Ягуаров, которые подробно описаны у многих авторов.

Униформа и вооружение

На поле боя армия Тройственного Союза была впечатляющим зрелищем. Хотя большинство простых солдат носили для защиты тяжелые хлопковые стеганые жилеты (ичакауипилли), все солдаты, добившиеся более высокого положения, были наряжены в плотно облегающие тело костюмы различных цветов, соотвествующие их рангу, и стояли в первых рядах. Первичным источником информации об униформе является кодекс Мендоса, иллюстрированная история ацтеков, находящаяся в Бодлеанской библиотеке Оксфордского Университета
Униформа не была случайной и не подбиралась по прихоти солдат. Она была особо приспособлена для выделения групп наиболее опытных бойцов. По словам одного испанца: «Они носили костюмы (тлауисли) из одного куска тяжелой материи, который они завязывали сзади. Эти костюмы были покрыты перьями разных цветов… У одной группы они были красными и белыми, у другой синими и желтыми, у других — прочих различных цветов». Одевание людей в униформу, соответствующую их доблести, позволяло командирам видеть с расстояния, как дела в бою у их подразделений, и когда их войска более высокого ранга нужно отвести. Определение слабых мест противника делалось на основе способности ацтекских ветеранов продолжать сражение.

Быстрое распознавание главнокомандующего на поле боя имело первостепенную важность для морального духа солдат. Когда тлатоани (император) появлялся а поле боя, он был с избытком облачен в одеяния, которые определяли его имя, имераторский статус и связи с богом-покровителем его солдат — часто какой-либо формой царственного или мифического предка. Огромный головной убор из перьев кецаля в венском Музее Ествественной Истории дает представление о великолепии военного наряда. Его пышное присутсвие могло быть легко замечено со значительного расстояния. Тескокский тлатоани Несауалькойотль, современник Мотекусомы I, носил деревянный шлем, покрытый голубыми перьями, увенчанный ушами койота, связанными с его именем «Постящийся Койот». Вожди носили также эуатль, вид защитного жилета и юбку, которая затрудняла удары по ногам; открытые ноги давали возможность калечить потеницальных пленников.

Офицерский состав имел высокие ранги, со званиями соотвествующими генералу, полковнику, капитану и так далее. Офицеры носили сложные головные уборы или мантии, называемые тиматли. Капитаны носили плотно облегающие хлопковые костюмы (тлауисли) своих солдат, но более богато украшенные. Шлемы вырезались в форме различных геральдических животных, или часто надевались головы смерти (death's-heads). Капитаны носили также очень большие заспинные украшения, или личные штандарты (body standards), и, как представители своих подразделений, они могли быть легко видны с тыла своим старшим офицерам.

Сами солдаты носили тлауисли формы, соответствовавшей их доблести. Те, что захватили двух пленников, носили красные тлауисли, трех пленников — заспинное украшение в виде бабочки и раковину тиматли; четырех жертв — костюм Ягуара и шлем; а пять пленников — зеленый тлауисли. Каучике, или ударные части, носили желтые тлауисли. Священнослужители тоже учавствовали в битвах и носили костюмы соотвествующие из способностям. Продуманная раскраска лица и тела существенно добавляла к свирепости внешнего вида солдат. Щиты делались из прутьев и раскрашивались или покрывались узором из экзотических перьев. Они соответствовали униформе. Считалось, что щит солдата представлял его душу и поэтому высоко ценился; на самом деле все обмундирование было священным и как правило сжигалось на похоронах умершего.

Большие заспинные украшения или знамена, прикрепленные к плечам воинов высокого ранга при помощи ремней, имели фундаментальное значение в координации движений войск во время битвы. Предпочтительной тактикой было выставить столько войск сколько возможно на линию и атаковать противника. Поражение достигалось прорывом к центру вражеских сил ударными частями при обходе вражеского фланга или двойном охвате. Два последних маневра зависели от четкой синхронизации и координации. Барабаны и трубы из раковин использовались для объявления наступления; далее войска управлялись системой знамен, которые соотвествовали опознавательным знакам их рода войск и статуса, приказы передавались с близлежащего холма, где командующий генерал сам руководил атакой.

Вооружение армии мешиков было разнообразным. Наиболее предпочитавшимся оружием был макуауитль, тяжелая деревянная палица, покрытая с двух сторон острыми как бритва обсидиановыми лезвиями. Его использование было характерно для традиционной битвы между знатными воинами, которые улаживали свои споры без вовлечения своих людей. Его эффективность естественно зависела от личных способностей его владельца в рукопашном бою. Однако, ацткские истории рассказывают о возможном задействовании иностранной легкой пехоты, вооруженной пращами и луками. Их делом обстрелять врагов перед началом атаки, пока авангард не сможет приблизиться к ним. Эти ударные части (куачике (ед. куачик)) использовались как берсеркеры, чтобы пробить брешь в ряду врагов или вынудить противника на схватку. За ними следовали прекрасно экипированные ветераны.

Боевая тактика

Начало боя обычно происходило на расстоянии около 50 ярдов [45 метров. прим. переводчика]. Затем войска сближались бегом, поднимая оглушительный шум ударами по своим щитам и выкрикиванием названий своих общин. Возможность атаковать с возвышенности была выгодна, и опытные генералы искали ее. Обход фланга в битве был сложен; ацтеки как правило были успешны только за счет количества людей, которых они могли выставить на передовую, не ослабляя своего центра.

Когда ряды сближались, битва начинала зависеть от силы отдельных воинов. Иллюстрированные источники изображают солдат, держащих щиты, обозначающие их высокий статус (захватили четыре и более врагов), возглавляющими атаку. Воины более низкого ранга находятся позади этих героев, чтобы, наблюдая, учиться их военному искусству и чтобы обеспечить передышку для ветеранов, которые могли отступить на отдых во время сражения.

Если схватка началась, битва могла продолжаться часами, в зависимости от того, сколько человек мог последовательно сменять на передовой враг. Войска старались формировать в бою ряды с более широким интервалом между солдатами, чтобы эффективнее использовать макуауитль. Жестокая природа этого оружия делала бой кровавым, а отсечение частей тела обычным. Когда закаленные воины противостояли друг другу в рукопашном бою, люди, находящиеся за ними, донимали врага смесью копья и бердыша (тепостопилли). Захват врага был важной целью, и люди скорее предпочитали смерть на поле боя перспективе пленения и принесения в жертву; соотвественно, больше захватывали неопытных молодых солдат, толкающихся в тылу и скованных в движении тежялыми деревянными воротниками.

Поскольку нанесение ударов и защита режущим оружием требуют огромного расхода энергии, для сохранения сильной передовой линии, воины, как правило, сменялись каждые 15 минут. Офицеры, двигались в тылу передовой внимательно наблюдая за тем, сколько земли отбили их войска. Если у врага замечалась слабость (объявляемая свистом среди солдат), подавались сигналы флагами и резервные части вводились в действие, пытаясь пробить брешь. Если этого не удавалось сделать, тыловые части могли получить сигнал попытаться обойти врага с флангов; но это ослабляло центр, где враг обычно коенцентрировал свои самые большие усилия. В результате ацтеки выработали систему ложных маневров и маскировки.

Практика ложных маневров не была высоко развита в западноевропейском военном деле и слишком часто отбрасывалась большинством историков как несерьезная и «недостойная» стратегия. Европейские армии нападали открыто, и исход битвы зависел больше от местности и исключительно грубой силы. Незападные армии, такие как китайская, планировали и использовали искусные и сложные маневры с целью заманить врагов в ловушку, где они могут быть окружены и перерезаны. Чингизхан поместил искусство обмана во главу своего списка 13-и правил боя — по словам Чингизхана: «поддельный беспорядок требует самой большой дисциплины, а поддельный страх — самого большого мужества».

Ложное отступление с целью заманить врага в уступающую по выгодности позицию признавалось высшей формой искусства войны в Месоамерике. Это можно было сделать только при помощи хорошо подготовленных войск, действующих полностью согласованно, потому что это часто влекло за собой отступление при поддержании жизнеспособной линии боя. Целью таких сложных маневров было сделать ложное истинным и обеспечить экономию сил для coup de grace [фр. «последний удар». прим. перевочика].

Ацтеки использовали несколько вариантов ложных маневров. И заманивание и угроза достигались размещением «ложных» армий. Доимперский правитель мешиков Ицкоатль захватил город Киуитлауак около 1430 года, нарядив молодых людей как вторгшуюся армию и послав их через лагуну, прилежащую к городу, на каное. Армия Куитлауака двинулась навстречу, чтобы отразить атаку, но внезапно обнаружила себя окруженной регулярной армией мешиков, которая скрывалась в болоте. В другой раз мальчики 12-и лет были одеты как военные части. Во время войны с Чалько они заняли позиции, которые затавили врагов решить, что их правый фланг подвергся атаке, и двинуться навстречу ей. Это дало регулярной армии возможность атаковать ослабленный левый фланг.

Хитрости исползовались в сочетании с укрытием резервных войск в высокой кукурузе, которая росла в огромных количествах вокруг атакованных общин. Также выкапывались траншеи и ямы и большое количество воинов пряталось в них под соломой. Когда Мотекусома I в 1454 году встретился с грозной армией уастеков, превосходящей 100,000 человек, он приказал 2,000 куачике вырыть ямы и укрыться в них под соломой. Регулярная армия провела успешный ложный маневр среди них и стала уходить от боя и отступать, заводя уастеков на приготовленные позиции. По сигналу куачике поднялись посреди уастеков и нанесли решающий удар (Hassig; 1988).

Обманная война, как правило, это война отступлений; она проводится только при тщательно синхронизированных сигналах и превосходном боевом порядке войск. Позиционная война, или война за обладание районом определенного поля боя, применялась только когда удержание земли признавалось выгодным. Целью ацтекского Тройственного Союза были маневры ради захвата пленных. Окружая врага, ему оставляли возможность бежать, чтобы вызвать паническое отступление по предусмотренному маршруту. Затем враг мог быть атакован, когда он наиболее уязвим. Полностью окруженный противник был чрезвычайно опасен, так как большинсвто солдат были готовы к смерти в бою, а не сдаче в плен и принесению в жертву.

Боевые действия в городах

Если линия обороны прорвана или командующий офицер убит, побежденная армия могла отступить в свой город. По большей части армии Тройственного Союза не сталкивались с укрепленями. Осадная война не была развита, потому что снабжения было недостаточно, чтобы удержать ацтекскую армию в статическом положении продолжительный период времени. Если враги получили своевременное предупреждение, они могли возвести земляные укрепления и палисад, но через них перебирались при помощи лестниц; для ворот использовались тараны, стены подкапывались кирками. Но город сам по себе был наиболее оригинальной формой обороны.

Археологи отметили, что месоамериканские города в это время не строились по линейной планировке: например, раннее постклассическое тольтекское поселение в Туле имело улицы кружащие и подобные лабиринту. Это было частью оборонительной стратегии общин. Оказавшись внутри, нападающий был не способен добраться до центра города, не зная маршрута; его можно было заманить в тупики и напасть сбоку или сверху. Это было определенно истинно в отношении Теночтитлана. Во многих случаях тлашкаланцы и испанцы были на грани уничтожения в уличных боях. Им потребовались месяцы, чтобы покорить город, и то только после того как каждый дом был взят по отдельности и разрушен.

В таких случаях ацтеки зависели от военных разведданных. Их собирали почтека, или группы странствующих торговцев, которые служили и послами и шпионами. Они неоднократно посещали торговые центры от одного края Месоамерики до другого. Поскольку рынки обычно строились вблизи храмовых районов, почтека были наиболее знакомы с прямыми путями через город. Храмовые комплексы часто обносились стенами, и пирамиды в них могли служить убежищами или крепостями. Подобные пирамиды могли быть более 100 футов в высоту [35 метров. прим. переводчика], с крутыми склонами и ступенчатыми платформами, на которых могли располагаться войска, забрасывая вторгшихся оружием и камнями до тех пор, пока подмога не будет прислана из других частей города. Раскопки в Тлалтелолько и Главном Храме в Теночтитлане предоставили прекрасные примеры этих оборонительных возможностей.

Во время правления Ашайакатля (1468-1479) Теночтитлан разделял контроль над своим островным городом с общиной Тлалтелолько, у которой был свой собственный правитель по имени Мокиуиш. Тлалтелолько искал возможности доминировать над Теночтитланом. Мокиуиш обвинил группу принцев теночков в изнасиловании тлалтелолькских женщин. Он составил план, при помощи которого хотел свергнуть Ашайакатля. Продвигаясь по улицам ночью, тлалтелолькцы напали на теночков, но были отбиты. Вспыхнула война и теночки оттеснили тлалтелолькцев в окраинные районы города, где они были окружены и убиты. Мокиуиш отступил в храмовый район своего города и укрепился там, разместив войска на пирамидах, расположенных на плошади. Через несколько часов Ашайакатль сумел пробить брешь в стенах и лично затащил Мокиуиша на ступени Главного Храма; на вершине произошел поединок. Ашайакатль убил Мокиуиша столкнув его с пирамиды, откуда тот упал на площать внизу. Сам Тлалтелолько был разрушен и стал штаб-квартирой почтека.

Политика победителей

Жестокость ацтеков зависела в большой мере от того, насколько решительное сопротивление оказывал оппонент. Сжигание полей и разрушение хранилищ могло привести к оставлению общины, что только ухудьшило бы положение со сбором дани. Местных царей не казнили, потому что они были источниками авторитета, необходимыми для организации выплаты дани. Сжигание храма и разрушение или «взятие в плен» идолов, однако подавляло моральный дух народа, потому что боги были наделены властью над плодородием сельскохозяйственных угодий. Это могло также иметь серьезные последствия для местной политической организации.

Более традиционные месоамериканские общества часто управлялись царем, который считался богом в силу того факта, что представлял прямую наследственную линию происхдящую от мифического предка-основателя общины, кого-то кто совершил сверхъестественное деяние, чтобы получить свой статус. Царь был, таким образом, средоточием того, что называется «исторической религией». Это делало его высшим лицом, подчеркивая ранг, которого невозможно было достичь более низкому по знатности человеку по праву рождения. Следовательно, демонстрирование родовой истории с участием идолов или священных связок, содержащих святые реликвии, имело фендаментальную важность для поддержании и священного и царского статуса. Их культ документировал и подтверждал «правильную» линию потомков, которая поддерживала царя божественным.

Поскольку цари вступали в множество брачных союзов с целью расширить территориальный контроль, они оставляли большое количество царских отпрысков, чьи потомки боролись между собой за продвижение из рядов младших назад к статусу старших. Это достигалось оспариванием и манипуляциями историей знати, встроенной в их религию. Когда разрушение или исчезновение священной регалии не давало возможности вождю публично демонстрировать свою легитимность, это подвергало его позицию сомнению у последующих поколений. Установленный статус мог быть подорван, приводя к переоценке общественного порядка, так как младшие члены знатного рода пользовались возможностью предъявить новые претензии о повышении своего статуса. Это была идеальная ситуация, которой ацтеки потворствовали ради собственной выгоды. Они могли сделать побежденных царей зависимыми от них при поддержании общественного порядка и в конечном итоге привязать царскую линию к своей собственной через брак.

Некоторых идолов завоеванных городов забирали в Теночтитлан, где они были «заключены в тюрьму». Людей-пленников держали в клетках, чтобы принести в жерту позже с большой помпой. Празднование проводилось в честь бога мешиков Уицилопочтли, и побежденным царям строго рекомендовалось принимать в нем участие. Подобные случаи отмечались парадом пленников, захваченных месяцы назад. Их казнь перед глазами своих собственных господ без сомнения производила неизгладимое впечатление на любого гостя который мог замышлять восстание. Ирония ацтеков не была тонкой. Люди, захватившие пленных, представляли их лично, называя себя «отцами», а пленников «сыновьями».

www.mezoamerica.ru/indians/aztec/triple.html