А. Коновалов, министр юстиции: «Можно установить ответственность за какие-то наиболее одиозные случаи отрицания общепринятых исторических фактов».

Можно также ввести ответственность за искажение, например, основных физических констант. За отрицание числа «пи» можно давать 3,14 года, за сомнения в истинности ускорения свободного падения — 9,8 с конфискацией…

Г. Гудков, депутат Госдумы: «Почему у нас законодательные инициативы зависают даже не на годы, а на десятилетия?»

А потому, что есть в Госдуме такая мера пресечения для законодательных инициатив оппозиции: 10 лет через зависание.

П. Крашенников, депутат Госдумы: «У нас плохие законы начинают работать быстро, а хорошие — нет».

В других странах какие бывают законы? Местные и федеральные. А у нас ещё плохие и хорошие, работающие и неработающие… И кто сказал, что в России неразвитое правовое поле?

А. Розуван, зампредседателя комиссии Парламентского собрания Союза Белоруссии и России: «Сегодня важнее не то, как ускорить интеграцию, а то, как сохранить прежнюю динамику».

Да уж: при сохранении «прежней динамики» непыльной работёнки хватит ещё на 10 поколений чиновников-интеграторов.

Н. Макаров, начальник Генштаба: «Много кто уклоняется от службы, поэтому надо усиливать законодательную базу, выбирать весь призывной контингент, который мы сейчас имеем».

Чем отличаются генералы царской армии от российских? Те говорили: «Честь имею», а нынешние прямо заявляют, что «имеют» призывников.

С. Лисовский, член Совета Федерации: «У нас теперь чиновники зарабатывают мало. У них жёны — миллиардеры».

Если раньше говорили, что муж и жена — одна сатана, то теперь бизнес-схемы усложнились: «чиновник, тёща, жена и золовка — одна группировка».