10 лет назад ВВП избрали на высший государственный пост страны

26 марта исполняется 10 лет с тех пор, как Владимир Путин встал у руля страны. 26 марта 2000 года на выборах президента Российской Федерации уже в первом туре Путин одержал победу, набрав 52,94 процента голосов избирателей и обойдя своих соперников, среди которых были Геннадий Зюганов, Владимир Жириновский, Григорий Явлинский и другие.

Ранее «православный дзюдоист» временно исполнял обязанности президента (период с 1999 по 2000 год), премьер-министра (1999 год), директора ФСБ (1998-1999 годы), первого заместителя руководителя администрации президента (1998 год), заместителя руководителя администрации президента (1997-1998 годы) и заместителя управляющего делами президента (1996-1997 годы). С 1975 по 1990 годы работал в КГБ СССР.

О роли и перспективах самого могущественного современного российского политика рассуждает эксперт Московского центра Карнеги Николай Петров.

«СП»: – Николай Владимирович, вам самому Путин симпатичен?

– Я отдаю ему должное как человеку, который очень много чего освоил, многому научился. Человеку, который во многом сделал себя сам. Я считаю, проблемы, которые связаны с путинским режимом – это проблемы не столько лично Путина, сколько отсутствие рамок, механизмов, которые бы не давали ему произвольно расширяться в любую сторону. Я считаю, это не столько его вина, сколько его беда.

«СП»: – На начальном этапе роль Путина была позитивной? Все-таки он собрал воедино страну, где были сепаратистские настроения. Это плюс или минус?

– Думаю, в том, что касается экономических реформ – это был очень серьезный плюс. Я имею в виду реализацию грефовского пакета, то, что делалось до осени 2003 года. До ареста Ходорковского, с которого фактически начался второй срок Путина, было сделано очень много полезного. Это либерализация экономики, Бюджетный кодекс, плоский подоходный налог, и целый ряд других, более мелких, но важных пакетных реформ.

«СП»: – Этому тогда не мешало строительство вертикали?

– Строительством вертикали Путин занялся, как только стал президентом. В ее основу были положены корпоративные фээсбешные связи Путина, его кадры. Тогда маятник очень сильно откачнутся в сторону от центра к регионам, и страна была малоуправляемой вольницей региональных режимов, в том числе авторитарных. Так вот, в первые три года строительства вертикали маятник шел обратно. Но потом маятник прошел точку золотого равновесия, баланса, и пошел в сторону чрезмерной централизации. Мне кажется, эта точка и в экономике, и в политической сфере – осень 2003 года.

«СП»: – В чем проявились минусы второго срока Путина?

– К началу своего второго срока Путин освободился от всех долгов, которые имел перед Ельциным, создал свою, полностью им контролируемую команду, и, казалось бы, мог начать пакет реформ, который он и собирался осуществить. Но уже тогда организационно система была устроена плохо. Через колено тогда, как вы помните, ломали губернаторов, чтобы они согласились на монетизацию льгот. Начались социальные протесты, их испугались, и решили отложить дальнейшие реформы.

Тем временем страна стала купаться в деньгах из-за высоких цен на нефть, и Путина посетила мысль, что реформы особенно и не нужны в этой ситуации. Поэтому весь его второй президентский срок я считаю либо потерей времени, либо движением в тупик.

«СП»: – Можно ли сказать, что вертикаль стала в итоге тормозом экономического развития?

– Отчасти можно сказать, но я бы не сводил все к вертикали. Я бы объяснил это тем, что в управленческую систему очень большой и сложной страны привнесли идеи и принципы полувоенные – с жесткой субординаций, жестким командованием. Результатом стала примитивизация всей системы, отказ от сложностей вроде федерализма, политической конкуренции, выборов с неясным исходам. Чрезмерное упрощение системы привело к тому, что мы имеем то, что имеем. Это упрощение уже происходит довольно давно, но из-за того, что денег было колоссально много, казалось, что это не ужасно.

«СП»: – А теперь не кажется?

– Теперь видно, что проблема не во внешних деньгах, а в крайней и растущей неэффективности системы управления.

«СП»: – Насколько нынешняя ситуация в России напоминает стагнацию в СССР? Насколько она советизирована?

– Мне кажется, такие параллели в значительной степени осмысленны. Я вижу проблему в том, что власть не в состоянии принимать решения, которые бы обеспечили учет мнений и позиций основных групп интересов, включая регионы. Поэтому страна не может никуда двигаться: она стоит у теплой стенки, и не в состоянии сдвинуться с места – пока она не перестроит себя в управленческом плане.

«СП»: – Надвигаются президентские выборы. Огромная вероятность, что Путин сядет в президентское кресло снова на два срока. К чему это приведет?

– В нынешней ситуации возвращение Путина на формально-лидерский пост, плюс к его нынешнему реальному лидерству, было бы, скорее, позитивно для системы. Очевидно, что она нуждается в очень серьезной политической модернизации. Это понимают многие представители политических элит. Очевидно, что Путин на посту премьера крайне не заинтересован в том, чтобы эта политическая модернизация происходила – просто потому, что она нарушит им выстроенную систему и будет ему лично во вред.

Путин не особенно акцентирует желания на том, что он хочет, или чего бы хотел. Он политик, и действует так, как его подталкивают основные группы влияния. Об этом свидетельствует, в том числе, огромная разница между Путиным начала 2000 годов, и Путиным второго срока. Думаю, ситуация сейчас изменилась настолько, – хотел бы ее Путин сохранить или нет, – что под действием новых обстоятельств он вполне способен быть эффективным лидером страны.

«СП»: – Другими словами, не исключено, что в случае избрания Путина президентом мы увидим третьего Путина, который сам же будет демонтировать созданную им систему?

– По крайней мере, будет сильно ее приспосабливать к изменившимся условиям.

Афоризмы Владимира Путина

«Будем преследовать террористов везде. В аэропорту, значит, в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем и в сортире их замочим, в конце концов!» 24 сентября 1999 года, Астана. О начале второй войны в Чечне.

«Мне ничего не известно ни о якобы политических, ни о чисто криминальных аспектах задержания Гусинского. Я хотел переговорить с Устиновым. Не смог дозвониться до генпрокурора, того сейчас нет в Москве». Июнь 2000 года, Испания. По поводу ареста в Москве Владимира Гусинского.

«Что случилось с вашей лодкой?» — «Она утонула». 8 сентября 2000 года, Атланта. О подводной лодке «Курск» (в интервью CNN).

«Если вы меня спросили, нужно ли это (проведение энергореформы) делать по Чубайсу, я вам могу сказать: нет. Делать нужно по уму». 26 декабря 2000 года. Из интервью ОРТ и РТР.

«О чьих правах вы говорите? Имена? Явки? Фамилии?» 3 октября 2001 года, Брюссель. Ответ на вопрос о правах человека в Чечне на саммите Россия — ЕС.

«Сейчас получается, что если у человека есть фуражка и сапоги, то он может обеспечить себе и закуску, и выпивку». 18 февраля 2002 года. На встрече с главой МВД России Борисом Грызловым.

«Я не знаю, кто там рисует на яйцах чего, не видел». Июнь 2002 года. Ответ на вопрос о широком распространении изображений Путина по стране.

«Я не скажу, что существует два непримиримых врага: с одной стороны — государство, а с другой — олигархи. Я думаю, скорее, что государство держит в руках дубинку, которой бьет всего один раз. Но по голове. Мы ее только взяли в руки, и этого оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание». Октябрь 2002 года. Из интервью газете «Фигаро».

«Если вы хотите совсем уж стать исламским радикалом и готовы пойти на то, чтобы сделать себе обрезание, то я вас приглашаю в Москву. У нас многоконфессиональная страна, у нас есть специалисты и по этому вопросу. И я порекомендую им сделать эту операцию таким образом, чтобы у вас уже больше ничего не выросло». Ноябрь 2002 года, Брюссель. На пресс-конференции по итогам саммита ЕС.

«Мы будем сопли жевать здесь годами? Мы уже сколько говорим на эту тему — с 1999 года? Почти ничего не происходит, только одни разговоры. Все это шуруют туда-сюда не переставая в огромных количествах. И ничего не сделано для того, чтобы стимулировать переработку в России». Март 2006 года. На совещании с членами правительства. По поводу лесопереработки.

«В ответ на предложение, чтобы российские военнослужащие сейчас приняли участие в операции в Ираке, так и хочется сказать: Нашли дураков». 5 ноября 2003 года, Рим. На пресс-конференции.

«Настоящий мужчина всегда должен пытаться, а настоящая девушка — сопротивляться. Это значит, власть стремится снизить количество критики в свой адрес, а СМИ всегда привлекают внимание к ошибкам власти». 23 декабря 2004 года. О свободе слова.

«Не Пыталовский район они получат, а от мертвого осла уши». 23 мая 2005 года. О территориальных претензиях Латвии.

«Что касается контрабанды — это вообще отдельная тема. И борьба вроде бы ведется, но что-то результатов мало. Где посадки-то?» 1 июня 2009 года. На заседании президиума правительства. О контрабандной торговле.

Пузырь надежды никак не лопнет

К 10-летию нахождения Владимира Путина у власти социологи «Левада-центра» спросили у сограждан, как они оценивают итоги означенного десятилетия.

Наименее удачными его действиями стали борьба с коррупцией и взяточничеством (так считают 35% респондентов), обуздание олигархов, ограничение их влияния (23%) и борьба с преступностью (19%). В 2004 г. о неудачах в борьбе с коррупцией заявляли 28% респондентов, а в обуздании олигархов — 19%. Тогда главной проблемой 35% называли события в Чечне — сейчас об этом заявили 9%.

Главные достижения: повышение уровня жизни граждан, рост зарплат и пенсий (22%), экономическое развитие страны (17%) и повышение оптимизма, надежд на скорое улучшение положения дел в стране (9%). А подавляющее большинство — 63% — считают благом то, что практически вся власть в стране сосредоточена в руках Путина. Руководство «Левада-центра» объясняет это тремя факторами. Из-за сильной инерции массового сознания, как и 10 лет назад, Путина воспринимают лидером, справившимся с кризисом конца 1990-х годов, и связывают с ним надежды на лучшее. Кроме того, Путину удалось максимально ослабить всякую оппозицию, из-за чего его воспринимают как безальтернативного лидера. А за счет полного контроля над массовыми СМИ «пузырь надежды» удается поддерживать.