Последнюю пару месяцев мы наблюдаем уникальную тенденцию — менты жалуются на начальство.

Пионером в этом деле был майор Дымовский. Дымовский, по утверждению Анастасии Панайотовой, забил до смерти ее сына. По утверждению следствия, присваивал казенные деньги. По утверждению начальства, провел на больничном в прошлом году десять месяцев из двенадцати. По утверждению бывшей жены, не вылезал из казино. По утверждению врачей, у которых он просил очередной больничный, майор бегал по этажам с криком «у меня пистолет».
Вот этот-то человек поведал urbi et orbi о своих бедах; а именно: заявил, что больничный ему не давали в связи с происками начальства, сговорившегося с врачами, и вообще выразил горячее желание бороться с коррупцией, если Путин назначит его по этому делу главным. Когда у майора Дымовского спросили, как он относится к майору Евсюкову, Дымовский ответил, что тот должен был поступать как он, Дымовский.

Тем не менее, обличения майора Дымовского были встречены публикой в основном «на ура». Общество не смутило ни то, что Дымовский апеллировал не к обществу, а к Путину, ни то, что одна из его претензий к начальству заключалась в том, что то-де не защищает милиционеров, если они что-то совершили (а мы-то думали, что менты у нас практически безнаказанны).

В обращении Дымовского была та жалостливая нотка — помогите, меня обидели, — которая действует на определенную часть публики, как валерьянка на кошку.

Затем были московские омоновцы, которые пожаловались журналу The New Times. Обращение омоновцев оставляло куда более благоприятное впечатление. В отличие от Дымовского они честно говорили не только о гадком начальстве, но и о своих собственных преступлениях. Не о всех, конечно — в обращении омоновцев можно было прочесть, как присланную им в Чечню помощь потом продавали на рынках, но омоновцы стыдливо умолчали о том, как они вели себя в Чечне с чеченцами. Напомню, что чудовищная зачистка в Новых Алдах — дело рук именно ОМОНа, правда, питерского.

Дальше больше. К обществу воззвали гаишники из того самого батальона, который недавно отличился на МКАД, используя автомобилистов в качестве живого щита — то есть в точности так, как террористы используют заложников.

Граждане гаишники били на жалость и объясняли, как начальство вымогает у них деньги и вообще как тяжела их жизнь.

Что тут сказать? Гаишник, конечно, ведет такую же тяжелую жизнь, как и проститутка: оба стоят у дороги, оба никогда не знают, как подфартит. Проститутки платят сутенерам, а гаишники — начальству. Право гаишника на сбор денег с проезжающих без уплаты мзды начальству — вряд ли та идея, которой проникнутся широкие слои российского народа.

Начальство относится к рядовым гаишникам наплевательски. Вся эта эпидемия обличений дает понять, как рядовые гаишники относятся к начальникам. Оказывается, они их ненавидят. Они считают несправедливым, что начальство зарабaтывает миллион там, где рядовой капо зарабатывает тысячу. Они видят, как живет начальство, сколько преступлений оно совершает, как оно бездарно себя ведет, и каждый из этих рядовых бандитов думает: почему он, почему не я?

Это не значит, что они не будут защищать режим, если запахнет жареным. Просто… понимаете, в чем дело? Наших ментов часто сравнивают с мафией. Категорически протестую. В мафии рядовые исполнители слепо обожают и верно служат главному мафиози. Наши менты — даже не мафия.

Юлия Латынина

ej.ru