Октябрьская революция (полное официальное название в СССР — Великая Октябрьская социалистическая революция, альтернативные названия: Октябрьский переворот, большевистский переворот, третья русская революция) — этап русской революции, произошедший в России в октябре 1917 года. В результате Октябрьской революции было свергнуто Временное правительство и к власти пришло правительство, сформированное II Всероссийским съездом Советов, абсолютное большинство делегатов которого составили большевики — Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков) и их союзники левые эсеры, поддержанные также некоторыми национальными организациями, небольшой частью меньшевиков-интернационалистов, и некоторыми анархистами. В ноябре новое правительство было поддержано также большинством Чрезвычайного Съезда крестьянских депутатов.

Временное правительство было свергнуто в ходе вооруженного восстания 25—26 октября (7 — 8 ноября по новому стилю), главными организаторами которого были В. И. Ленин, Л. Д. Троцкий, Я. М. Свердлов и др. Непосредственное руководство восстанием осуществлял Военно-революционный комитет Петроградского Совета, в который входили также левые эсеры.

Существует широкий спектр оценок Октябрьской революции: для одних это национальная катастрофа, приведшая к Гражданской войне и установлению в России тоталитарной системы правления (либо, наоборот, к гибели Великой России как империи); для других — величайшее прогрессивное событие в истории человечества, оказавшее огромное влияние на весь мир, а России позволившее выбрать некапиталистический путь развития, ликвидировать феодальные пережитки и непосредственно в 1917 году скорее спасшее её от катастрофы. Между этими крайними точками зрения есть и широкий спектр промежуточных. С этим событием также связано много исторических мифов.

Название

Революция произошла 25 октября 1917 года по юлианскому календарю, принятому в то время в России, и хотя уже в феврале 1918 года был введён григорианский календарь (новый стиль) и уже первая годовщина (как и все последующие) отмечалась 7 — 8 ноября, революция по-прежнему ассоциировалась именно с октябрём, что и нашло отражение в её названии.

С самого начала, большевики и их союзники называли события октября «революцией». Так, на заседании Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов 25 октября (7 ноября) 1917 года Ленин произнес своё знаменитое: «Товарищи! Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась.».

Определение «великая Октябрьская революция» впервые появилось в декларации, оглашенной Ф. Раскольниковым от имени фракции большевиков в Учредительном собрании. К концу 30-х годов XX в, в советской официальной историографии утвердилось название Великая Октябрьская социалистическая революция. В первое десятилетие после революции она нередко именовалась Октябрьским переворотом, и это название не несло в себе негативного смысла (по крайней мере, в устах самих большевиков) и представлялось более научным в концепции единой революции 1917 года. В. И. Ленин, выступая на заседании ВЦИК 24 февраля 1918 г., говорил: «Конечно, приятно и легко бывает говорить рабочим, крестьянам и солдатам, приятно и легко бывало наблюдать, как после Октябрьского переворота революция шла вперед…»; такое название можно встретить у Л. Д. Троцкого, А. В. Луначарского, Д. А. Фурманова, Н. И. Бухарина, М. А. Шолохова; и в статье Сталина, посвящённой первой годовщине Октября (1918), один из разделов назывался Об октябрьском перевороте. Впоследствии слово «переворот» стало ассоциироваться с заговором и противоправной сменой власти (по аналогии с дворцовыми переворотами), утвердилась концепция двух революций, и термин был изъят из официальной историографии. Зато выражение «октябрьский переворот» стало активно употребляться, уже с негативным смыслом, в литературе, критической по отношению к Советской власти: в эмигрантских и диссидентских кругах, а начиная с перестройки — и в легальной печати.

Предыстория

Существует различные версии предпосылок Октябрьского переворота. В качестве основных могут рассматриваться:

версия «двух революций»
версия единой революции 1917 г.
В их рамках можно, в свою очередь, выделить:
версию стихийного нарастания «революционной ситуации»
версию целенаправленной акции германского правительства

Версия «двух революций»

В СССР начало формирования этой версии, вероятно, следует отнести к 1924 г. — дискуссии по поводу «Уроков Октября» Л. Д. Троцкого. Но окончательно она сложилась в сталинские времена и оставалась официальной вплоть до окончания советской эпохи. То, что в первые годы Советской власти имело скорее пропагандистский смысл (например, именование Октябрьской революции «социалистической»), со временем превратилось в научную доктрину.

Согласно этой версии в феврале 1917 г. началась и уже в ближайшие месяцы полностью завершилась буржуазно-демократическая революция, а то, что произошло в октябре, изначально было революцией социалистической. В БСЭ так и говорилось: «Февральская буржуазно-демократическая революция 1917, вторая русская революция, в результате которой было свергнуто самодержавие и созданы условия для перехода к социалистическому этапу революции».


Штурм Зимнего дворца. Кадр из художественного фильма «Октябрь», 1927 год

С этой концепцией связано и представление о том, что Февральская революция дала народу все, за что он боролся (в первую очередь — свободу), но большевики решили установить в России социализм, предпосылок для которого ещё не было; в результате Октябрьская революция обернулась «большевистской контрреволюцией».

К ней же по существу примыкает и версия «целенаправленной акции германского правительства» («немецкого финансирования», «немецкого золота», «пломбированного вагона» и т. п.), поскольку также предполагает, что в октябре 1917 г. произошло нечто, не имеющее прямого отношения к Февральской революции.
Некоторые авторы распространяют «целенаправленную акцию германского правительства» и на Февральскую революцию, и такой подход укладывается в версию единой революции.

Версия единой революции

В то время как в СССР складывалась версия «двух революций», Л. Д. Троцкий, уже находясь за рубежом, писал книгу о единой революции 1917 года, в которой отстаивал концепцию, некогда общую для партийных теоретиков: Октябрьский переворот и декреты, принятые большевиками в первые месяцы после прихода к власти, были лишь завершением буржуазно-демократической революции, осуществлением того, за что восставший народ боролся в феврале.

За что боролись

Единственным безусловным свершением Февральской революции было отречение Николая II от престола; о свержении монархии как таковой говорить было рано, поскольку этот вопрос — быть России монархией или республикой — должно было решить Учредительное собрание. Однако ни для рабочих, совершавших революцию, ни для солдат, перешедших на их сторону, ни для крестьян, письменно и устно благодаривших петроградских рабочих, свержение Николая II не было самоцелью. Сама революция началась с антивоенной демонстрации петроградских работниц 23 февраля (8 марта по европейскому календарю): от войны уже устали и город, и деревня, и больше всех — армия. Но оставались ещё нереализованные требования революции 1905—1907 гг.: крестьяне боролись за землю, рабочие — за гуманное трудовое законодательство и демократическую форму правления.

На то и напоролись

Война продолжалась. В апреле 1917 года министр иностранных дел, лидер кадетов П. Н. Милюков в специальной ноте уведомил союзников о том, что Россия остаётся верна своим обязательствам. 18 июня армия перешла в наступление, закончившееся катастрофой; однако и после этого правительство отказывалось начать переговоры о мире.

Все попытки министра земледелия лидера эсеров В. М. Чернова начать аграрную реформу блокировались большинством Временного правительства.

Попытка министра труда социал-демократа М. И. Скобелева ввести цивилизованное трудовое законодательство также закончилась ничем. Восьмичасовой рабочий день приходилось устанавливать явочным порядком, на что промышленники нередко отвечали локаутами.

Реально были завоёваны политические свободы (слова, печати, собраний и т. д.), но они ещё не были закреплены ни в какой конституции, и июльский разворот Временного правительства показал, как легко их можно отнять. Газеты левого направления (не только большевистские) закрывались правительством; разгромить типографию и разогнать митинг могли «энтузиасты» и без санкции правительства.

Победивший в феврале народ создал свои демократические органы власти — Советы рабочих и солдатских, а позже и крестьянских депутатов; только Советы, опиравшиеся непосредственно на предприятия, казармы и сельские общины, обладали в стране реальной властью. Но они тоже не были узаконены никакой конституцией, и потому любой Каледин мог требовать разгона Советов, а любой Корнилов мог снарядить для этого поход на Петроград. После Июльских дней по сомнительным, а то и просто вздорным обвинениям были арестованы многие депутаты Петроградского совета и члены ЦИК — большевики, «межрайонцы», левые эсеры и анархисты, — и их депутатская неприкосновенность никого не интересовала.

Решение всех насущных вопросов Временное правительство откладывало либо до окончания войны, но война не кончалась, либо до Учредительного собрания, созыв которого также постоянно откладывался.

Версия «революционной ситуации»

Ситуацию, сложившуюся после сформирования правительства («слишком правого для такой страны», по мнению А. В. Кривошеина), Ленин характеризовал как «двоевластие», а Троцкий как «двоебезвластие»: социалисты в Советах могли править, но не хотели, «прогрессивный блок» в правительстве хотел править, но не мог, оказавшись вынужденным опираться на Петроградский совет, с которым расходился во взглядах по всем вопросам внутренней и внешней политики. Революция развивалась от кризиса к кризису, и первый разразился уже в апреле.

Апрельский кризис

2(15) марта 1917 г. Петроградский Совет позволил самопровозглашенному Временному комитету Государственной думы сформировать кабинет, в котором ни одного сторонника вывода России из войны не оказалось; даже единственному в правительстве социалисту, А. Ф. Керенскому, революция нужна была для победы в войне. 6 марта Временное правительство опубликовало воззвание, которое, по словам Милюкова, «первой своей задачей ставило „доведение войны до победного конца“ и заявляло при этом, что оно „будет свято хранить связывающие нас с другими державами союзы и неуклонно исполнит заключенные с союзниками соглашения“».


В. И. Ленин

В ответ Петроградский Совет 10 марта принял манифест «К народам всего мира»: «В сознании своей революционной силы российская демократия заявляет, что она будет всеми мерами противодействовать империалистской политике своих господствующих классов, и она призывает народы Европы к совместным решительным выступлениям в пользу мира». В тот же день была создана Контактная комиссия — отчасти для усиления контроля за действиями правительства, отчасти для поисков взаимопонимания. В результате была выработана декларация от 27 марта, удовлетворившая большинство Совета.

Публичная полемика по вопросу о войне и мире на некоторое время прекратилась. Однако 18 апреля (1 мая) Милюков под давлением союзников, требовавших внятных заявлений о позиции правительства, составил в качестве комментария к декларации от 27 марта ноту (опубликованную два дня спустя), в которой говорилось о «всенародном стремлении довести мировую войну до решительной победы» и о том, что Временное правительство «будет вполне соблюдать обязательства, принятые в отношении наших союзников». Левый меньшевик Н. Н. Суханов, автор мартовского соглашения между Петроградским советом и Временныи комитетом Государственной думы, считал, что этот документ «окончательно и официально» расписывался «в полной лживости декларации 27 марта, в отвратительном обмане народа „революционным“ правительством».

Такое заявление от имени народа не замедлило вызвать взрыв. В день его опубликования, 20 апреля (3 мая) беспартийный прапорщик запасного батальона гвардии Финляндского полка член Исполкома Петроградского совета Ф. Ф. Линде без ведома Совета вывел на улицу Финляндский полк", примеру которого тотчас последовали другие воинские части Петрограда и окрестностей.

Вооруженная манифестация перед Мариинским дворцом (резиденцией правительства) под лозунгом «Долой Милюкова!», а затем и «Долой Временное правительство!» продолжалась два дня. 21 апреля (4 мая) активное участие в ней приняли петроградские рабочие и появились плакаты «Вся власть Советам!». Сторонники «прогрессивного блока» ответили на это демонтрациями в поддержку Милюкова. «Нота 18 апреля, — сообщает Н. Суханов, — всколыхнула не одну столицу. Точь-в-точь то же самое разыгралось и в Москве. Рабочие бросали станки, солдаты — казармы. Те же митинги, те же лозунги — за и против Милюкова. Те же два лагеря и та же спаянность демократии…».

Исполком Петроградского Совета, оказавшийся не в силах прекратить манифестации, потребовал от правительства разъяснений, которые и были даны. В резолюции Исполкома, принятой большинством голосов (40 против 13) было признано, что вызванное «единодушным протестом рабочих и солдат Петрограда» разъяснение правительства «кладет конец возможности истолкования ноты 18 апреля в духе, противном интересам и требованиям революционной демократии». Резолюция в заключение выражала уверенность в том, что «народы всех воюющих стран сломят сопротивление своих правительств и заставят их вступить в переговоры о мире на почве отказа от аннексий и контрибуций».

Но вооруженные манифестации в столице прекратил не этот документ, а воззвание Совета «Ко всем гражднам», в котором содержалось и специальное обращение к солдатам:
Без зова Исполнительного Комитета в эти тревожные дни не выходите на улицу с оружием в руках; только Исполнительному Комитету принадлежит право располагать вами; каждое распоряжение о выходе воинской части на улицу (кроме обычных нарядов) должно быть отдано на бланке Исполнительного Комитета, скреплено его печатью и подписанного не меньше чем двумя из следующих лиц…

После обнародования воззвания командующий Петроградским военным округом генерал Л. Г. Корнилов, со своей стороны тоже пытавшийся вывести на улицы войска — для защиты Временного правительства, подал в отставку, а Временному правительству ничего не оставалось, как принять её.

Июльские дни

Ощутив в дни апрельского кризиса свою неустойчивость, Временное правительство поспешило избавиться от непопулярного Милюкова и в очередной раз обратилось за помощью к Петроградскому совету, пригласив социалистические партии делегировать в правительство своих представителей.

После долгих и острых дискуссий в Петроградском совете 5 мая правые социалисты приглашение приняли: Керенский был назначен военным министром, лидер эсеров Чернов взял портфель министра земледелия, социал-демократ (меньшевик) И. Г. Церетели стал министром почт и телеграфов (позже — министром внутренних дел), его товарищ по партии Скобелев возглавил министерство труда и, наконец, народный социалист А. В. Пешехонов стал министром продовольствия.

Таким образом, министры-социалисты были призваны решить самые сложные и самые острые проблемы революции, а в результате — принять на себя недовольство народа продолжающейся войной, обычными для всякой войны перебоями с продовольствием, нерешением земельного вопроса и отсутствием нового трудового законодательства. При этом большинство правительства легко могло блокировать любые инициативы социалистов. Примером тому может служить работа Комитета по вопросам труда, в котором Скобелев попытался разрешить конфликт рабочих с промышленниками.

На рассмотрение Комитета был предложен целый ряд законопроектов, в том числе о свободе стачек, о восьмичасовом рабочем дне, ограничении детского труда, пособиях по старости и нетрудоспособности, биржах труда. В. А. Авербах, представлявший в Комитете промышленников, в своих воспоминаниях рассказывал:
Наши заклятые враги, члены рабочей фракции комитета, были вооружены до зубов. Когда на первом заседании на нас обрушились формулы, цитаты, имена и названия, причем с необыкновенной легкостью и даже не без изящества, мы были разгромлены еще до начала битвы… Тщательно скрывая подавленность и понимая недостаток собственной подготовки, мы пытались компенсировать его красноречием и искренностью
В результате то ли красноречия, то ли искренности промышленников приняты оказались только два законопроекта — о биржах и о пособии по болезни. «Другие проекты, подвергнутые беспощадной критике, отправлялись в шкаф министра труда и больше оттуда не вынимались». Авербах не без гордости рассказывает о том, как промышленники сумели не уступить своим «заклятым врагам» почти что ни пяди, и мимоходом сообщает, что все отвергнутые ими законопроекты (в разработке которых принимали участие и большевики, и межрайонцы) «после победы большевистской революции были использованы Советским правительством либо в их первоначальном виде, либо в том виде, в котором они были предложены группой рабочих Комитета по вопросам труда»…

Популярности правительству правые социалисты в конечном счете не добавили, но свою собственную растеряли в считанные месяцы; «двоебезвластие» переместилось внутрь правительства. На открывшемся в Петрограде 3(16) июня I Всероссийском съезде Советов левые социалисты (большевики, межрайонцы и левые эсеры) призывали правое большинство Съезда взять власть в свои руки: только такое правительство, считали они, может вывести страну из перманентного кризиса.

Но у правых социалистов нашлось много причин в очередной раз отказаться от власти; большинством голосов Съезд выразил доверие Временному правительству.

Историк Н. Суханов отмечает, что состоявшаяся 18 июня в Петрограде массовая манифестация продемонстрировала значительный рост влияния большевиков и их ближайших союзников межрайонцев, в первую очередь среди петроградских рабочих. Демонстрация прошла под антивоенными лозунгами, но в тот же день Керенский под давлением союзников и отечественных сторонников продолжения войны начал плохо подготовленное наступление на фронте.

По свидетельству члена ЦИК Суханова, с 19 июня в Петрограде было «тревожно», «город чувствовал себя накануне какого-то взрыва»; газеты печатали слухи о том, как 1-й Пулеметный полк сговаривается с 1-м Гренадерским о совместном выступлении против правительства; Троцкий утверждает, что сговаривались не только полки между собой, но и заводы с казармами. Исполком Петроградского совета издавал воззвания, рассылал агитаторов на заводы и казармы, но авторитет правосоциалистического большинства Совета был подорван активной поддержкой наступления; «ничего не выходило из агитации, из хождения в массы», констатирует Суханов. Более авторитетные большевики и межрайонцы призывали к терпению… Тем не менее взрыв произошёл.

Суханов связывает выступление мятежных полков с развалом коалиции: 2(15) июля четыре министра-кадета вышли из правительства — в знак протеста против соглашения, заключенного правительственной делегацией (Терещенко и Церетели) с Украинской Центральной Радой: уступки сепаратистским тенденциям Рады стали «последней каплей, переполнившей чашу». Троцкий считает, что конфликт по поводу Украины был лишь поводом:
Выбор момента подсказан был провалом наступления, пока еще не признанным официально, но уже не составлявшим сомнения для посвященных. Либералы сочли своевременным оставить своих левых союзников лицом к лицу с поражением и с большевиками. Слух об отставке кадетов немедленно распространился по столице и политически обобщил все текущие конфликты в одном лозунге, вернее, вопле: надо кончать с коалиционной канителью!


Июльская 1917 демонстрация в Петрограде

По мнению современного историка к.и.н. В. Родионов утверждает что демонстрации 3 (16) июля были организованы большевиками. Однако, в 1917 году этого не смогла доказать Особая следственная комиссия. Вечером 3 июля многие тысячи вооруженных солдат Петроградского гарнизона и рабочих столичных предприятий с лозунгами «Вся власть Советам!» и «Долой министров-капиталистов!» окружили Таврический дворец, штаб-квартиру избранного съездом ЦИКа, требуя, чтобы ЦИК взял наконец власть в свои руки. О том же внутри Таврического дворца, на экстренном заседании, левые социалисты просили своих правых товарищей, не видя иного выхода. На протяжении 3 и 4 июля к манифестации присоединялись все новые воинские части и столичные предприятия (многие рабочие выходили на демонстрацию с семьями), из окрестностей прибывали матросы Балтийского флота.

Обвинения большевиков в попытке свергнуть правительство и захватить власть опровергаются целым рядом фактов, не оспоренных очевидцем-кадетом: манифестации проходили именно перед Таврическим дворцом, на Мариинский, в котором заседало правительство, никто не покушался («о Временном правительстве как-то забыли», свидетельствует Милюков), хотя взять его штурмом и арестовать правительство не составляло никакого труда; 4 июля именно верный межрайонцам 176-й полк охранял Таврический дворец от возможных эксцессов со стороны манифестантов; члены ЦИК Троцкий и Каменев, Зиновьев, которых, в отличие от лидеров правых социалистов, солдаты ещё соглашались слушать, призывали манифестантов разойтись, после того как они продемонстрировали свою волю…. И постепенно они расходились.

Но уговорить рабочих, солдат и матросов прекратить манифестацию можно было только одним-единственным способом: обещать, что ЦИК решит вопрос о власти. Брать власть в свои руки правые социалисты не хотели, и, по соглашению с правительством, руководство ЦИК вызвало с фронта надёжные войска — для наведения порядка в городе.

В. Родионов утверждает, что столкновения спровоцировали большевики, рассадив на крышах своих стрелков, начавших пальбу из пулемётов по демонстрантам, при этом наибольший урон пулемётчики большевиков нанесли как казакам, так и демонстрантам. Однако это мнение не разделяется другими историками.

Выступление Корнилова

После ввода войск сначала на большевиков, затем на межрайонцев и левых эсеров обрушились обвинения в попытке вооруженного свержения существующей власти и сотрудничества с Германией; начались аресты и бессудные уличные расправы. Ни в одном случае обвинение не было доказано, ни один обвиняемый не предстал перед судом, хотя, за исключением Ленина и Зиновьева, скрывавшихся в подполье (которых на худой конец можно было осудить заочно), все обвиняемые были арестованы. Обвинения в сотрудничестве с Германией не избежал даже умеренный социалист, министр земледелия Виктор Чернов; однако решительный протест партии эсеров, с которой правительству ещё приходилось считаться, быстро превратил дело Чернова в «недоразумение».

7(20) июля глава правительства князь Львов подал в отставку, и министром-председатетелем стал Керенский. Сформированное им новое коалиционное правительство занялось разоружением рабочих и расформированием полков, не только участвовавших в июльких манифестациях, но и как угодно иначе выразивших свои симпатии левым социалистам. Порядок в Петрограде и окрестностях был наведен; труднее было навести порядок в стране.


Белый Остин Путиловец у Зимнего. Лето 1917

Дезертирство из армии, начавшееся ещё в 1915 году и к 1917-му достигшее, по официальным данным, 1,5 миллионов, не прекращалось; по стране бродили десятки тысяч вооруженных людей. Не дождавшиеся декрета о земле крестьяне начали самовольно захватывать земли, тем более что многие из них оставались незасеянными; конфликты в деревне все чаще принимали вооруженный характер, а подавлять локальные восстания оказывалось некому: присланные для усмирения солдаты, в большинстве своем крестьяне, точно так же жаждавшие земли, все чаще переходили на сторону повстанцев. Если в первые месяцы после революции советы ещё могли навести порядок «одним росчерком пера» (как Петроградский совет в дни апрельского кризиса), то к середине лета и их авторитет был подорван. В стране нарастала анархия.

Ухудшалось и положение на фронте: германские войска успешно продолжали наступление, начатое ещё в июле, и в ночь на 21 августа (3 сентября) 12-я армия, рискуя оказаться в окружении, оставила Ригу и Усть-Двинск и отошла к Вендену; не помогли ни введённые правительством 12 июля смертная казнь на фронте и «военно-революционные суды» при дивизиях, ни заградительные отряды Корнилова.

В то время как большевиков после Октябрьского переворота обвиняли в свержении «законного» правительства, само Временное правительство прекрасно сознавало свою незаконность. Оно было создано Временным комитетом Государственной думы, однако никакие положения о Думе не наделяли её правом формировать правительство, не предусматривали создание временных комитетов с исключительными правами, и срок полномочий IV Государственной думы, избранной в 1912 году, истекал в 1917-м. Правительство существовало милостью Советов и зависело от них. Но эта зависимость становилась все более тягостной: запуганные и притихшие после Июльских дней, осознавшие, что после расправы над левыми социалистами наступит очередь правых, Советы были враждебнее, чем когда-либо прежде. Друг и главный советник Б. Савинков подсказал Керенскому причудливый способ освободиться от этой зависимости: опереться на армию в лице популярного в правых кругах генерала Корнилова, — который, однако, по свидетельствам очевидцев, с самого начала не понимал, почему он должен служить опорой Керенскому, и считал, что «единственным исходом… является установление диктатуры и объявление всей страны на военном положении». Керенский запрашивал свежие войска с фронта, корпус регулярной кавалерии с либеральным генералом во главе, — Корнилов направил в Петроград казачьи части 3-го конного корпуса и Туземную («Дикую») дивизию под командованием совсем не либерального генерал-лейтенанта А. М. Крымова. Заподозрив неладное, Керенский 27 августа сместил Корнилова с поста главнокомандующего, приказав сдать полномочия начальнику штаба, — Корнилов отказался признать свою отставку; в изданном 28 августа приказе N 897 Корнилов заявил: «Принимая во внимание, что при создавшейся обстановке дальнейшие колебания смертельно опасны и что предварительно отданные распоряжения отменить уже поздно, я, сознавая всю ответственность, решил не сдавать должность Верховного Главнокомандующего, чтобы спасти Родину от неминуемой гибели, а русский народ от немецкого рабства». Решение, принятое, как утверждает Милюков, «втайне от лиц, имевших ближайшее право в нём участвовать», для многих сочувствовавших, начиная с Савинкова, сделало невозможной дальнейшую поддержку Корнилова: «Решаясь „выступить открыто“ для „давления“ на правительство, Корнилов едва ли соображал, как называется этот шаг на языке закона и под какую статью уголовного уложения можно подвести его поступок».

Ещё в канун мятежа, 26 августа, разразился очередной правительственный кризис: министры-кадеты, сочувствовавшие если не самому Корнилову, то его делу, подали в отставку. Обратиться за помощью правительству оказалось не к кому, кроме Советов, которые прекрасно поняли, что постоянно поминаемые генералом «безответственные организации»", против которых следует принять энергичные меры, это именно Советы.

Но сами Советы были сильны лишь поддержкой петроградских рабочих и Балтийского флота. Троцкий рассказывает, как 28 августа матросы крейсера «Аврора», призванные охранять Зимний дворец (куда после июльских дней переселилось правительство), пришли к нему в «Кресты» посоветоваться: стоит ли охранять правительство — не пора ли его арестовать? Троцкий счёл, что не пора, однако Петроградский совет, в котором большевики ещё не имели большинства, но уже стали ударной силой, благодаря своему влиянию среди рабочих и в Кронштадте, дорого продал свою помощь, потребовав вооружения рабочих — на случай, если дело дойдет до боев в городе, — и освобождения арестованных товарищей. Второе требование правительство удовлетворило наполовину, согласившись отпустить арестованных под залог. Однако этой вынужденной уступкой правительство их фактически реабилитировало: освобождение под залог означало, что если арестованные и совершили какие-то преступления, то, во всяком случае, не тяжкие.

До боёв в городе дело не дошло: войска были остановлены на дальних подступах к Петрограду без единого выстрела.

Впоследствии один из тех, кто должен был поддержать выступление Корнилова в самом Петрограде, полковник Дутов, по поводу «вооруженного выступления большевиков» рассказывал: «Между 28 августа и 2 сентября, под видом большевиков должен был выступить я… Но я бегал в экономический клуб звать выйти на улицу, да за мной никто не пошел».

Корниловский мятеж, более или менее откровенно поддержанный значительной частью офицерства, не мог не обострить и без того сложные взаимоотношения между солдатами и офицерам, — что, в свою очередь, не способствовало сплочению армии и позволило Германии успешно развивать наступление).


Лев Троцкий, председатель Петроградского совета

В результате мятежа разоруженные в июле рабочие оказались вновь вооружены, а отпущенный под залог Троцкий 25 сентября возглавил Петроградский совет. Однако ещё раньше, чем большевики и левые эсеры получили большинство, 31 августа (12 сентября), Петроградский Совет принял предложенную большевиками резолюцию о переходе власти к Советам: за неё проголосовали почти все беспартийные депутаты. Аналогичные резолюции в тот же день или на следующий приняли свыше сотни местных советов, а 5 (18) сентября за передачу власти Советам высказалась и Москва.

1 (13) сентября специальным правительственным актом, подписанным министром-председателем Керенским и министром юстиции А. С. Зарудным, Россия была провозглашена Республикой. Временное правительство не обладало полномочиями определять форму правления, акт вместо энтузиазма вызвал недоумение и был воспринят — равным образом и левыми, и правыми — как кость, брошенная социалистическим партиям, выяснявшим в это время роль Керенского в Корниловском мятеже.

Демократическое совещание и Предпарламент

Опереться на армию не удалось; Советы левели, несмотря ни на какие репрессии против левых социалистов, а отчасти и благодаря им, особенно заметно — после выступления Корнилова, и становились ненадёжной опорой даже для правых социалистов. Правительство (точнее, временно замещавшая его Директория) при этом подвергалось жёсткой критике как слева, так справа: социалисты не могли простить Керенскому попытку сговориться с Корниловым, правые не могли простить предательства.

В поисках опоры Директория пошла навстречу инициативе правых социалистов — членов ЦИК, созвавших так называемое Демократическое совещание. Представителей политических партий, общественных организаций и учреждений инициаторы приглашали по собственному выбору и меньше всего соблюдая принцип пропорционального представительства; такое подобранное сверху, корпоративное представительство ещё меньше, чем Советы (избранные снизу подавляющим большинством граждан), могло служить источником законной власти, но могло, как предполагалось, потеснить на политической сцене Советы и избавить новое правительство от необходимости обращаться за санкцией в ЦИК.

Открывшееся 14 (27) сентября 1917 г. Демократическое совещание, на котором одни из инициаторов рассчитывали сформировать «однородное демократическое правительство», а другие — создать представительный орган, которому до Учредительного собрания было бы подотчетно правительство, не решило ни той ни другой задачи, лишь обнажило глубочайшие разногласия в стане демократии. Состав правительства в конце концов было предоставлено определить Керенскому, а Временный совет Российской республики (Предпарламент) в ходе обсуждений из контролирующего органа превратился в совещательный; да и по составу оказался намного правее Демократического совещания.

Итоги Совещания не могли удовлетворить ни левых, ни правых; продемонстрированная на нём слабость демократии лишь добавила аргументов как Ленину, так и Милюкову: и лидер большевиков, и лидер кадетов считали, что для демократии в стране уже не осталось места — и потому, что нарастающая анархия объективно требовала сильной власти, и потому, что весь ход революции лишь усиливал поляризацию в обществе (что показали и прошедшие в августе-сентябре муниципальные выборы). Продолжался распад промышленности, обострялся продовольственный кризис; с начала сентября нарастало забастовочное движение; то в одном, то в другом регионе возникали нешуточные «беспорядки», и все чаще инициаторами беспорядков становились солдаты; положение на фронте стало источником постоянной тревоги. 25 сентября (8 октября) было сформировано новое коалиционное правительство, а 29 сентября (12 октября) началась Моонзундская операция германского флота, завершившаяся 6 (19) октября захватом Моонзундского архипелага. Только героическое сопротивление Балтийского флота, ещё 9 сентября поднявшего на всех своих судах красные флаги, не позволило немцам продвинуться дальше. Полуголодная и полуодетая армия, по словам командующего Северным фронтом генерала Черемисова, самоотверженно несла лишения, но надвигавшиеся осенние холода грозили положить конец и этому долготерпению. Масла в огонь подливали небеспочвенные слухи о том, что правительство собирается переехать в Москву и сдать Петроград немцам.


Красный Фиат Ижорский у Смольного. Осень 1917

В такой обстановке 7 (20) октября в Мариинском дворце открылся Предпарламент. На первом же заседании большевики, огласив свою декларацию, демонстративно покинули его.

Главным вопросом, которым пришлось заниматься Предпарламенту на протяжении всей его недолгой истории, было состояние армии. Правая печать утверждала, что армию разлагают большевики своей агитацией, в Предпарламенте говорили о другом: армия из рук вон плохо снабжается продовольствием, испытывает острый недостаток в обмундировании и обуви, не понимает и никогда не понимала целей войны; программу оздоровления армии, выработанную ещё до Корниловского выступления, военный министр А. И. Верховский, нашёл неосуществимой, а две недели спустя, на фоне новых поражений, на Двинском плацдарме и на Кавказском фронте, заключил, что продолжение войны невозможно в принципе. П. Н. Милюков свидетельствует, что позицию Верховского разделяли даже некоторые лидеры партии конституционных демократов, но — «единственной альтернативой был бы сепаратный мир… а на сепаратный мир тогда никто идти не хотел, как ни ясно было, что разрубить безнадежно запутавшийся узел можно было бы только выходом из войны».

Мирные инициативы военного министра закончились его отставкой 23 октября. Но главные события разворачивались вдали от Маринского дворца, в Смольном институте, куда правительство ещё в конце июля выселило Петроградский совет и ЦИК. «Рабочие, — писал Троцкий в своей „Истории“, — бастовали слой за слоем, вопреки предупреждениям партии, советов, профессиональных союзов. Не вступали в конфликты только те слои рабочего класса, которые уже сознательно шли к перевороту. Спокойнее всего оставался, пожалуй, Петроград».

Версия «немецкого финансирования»


Ульянов (Ленин) в парике и гриме. Карточка на удостоверении на имя рабочего К. П. Иванова

Уже в 1917 г. сложилось представление о том, что правительство Германии, заинтересованное в выходе России из войны, целенаправленно организовало переезд из Швейцарии в Россию представителей радикальной фракции РСДРП во главе с Лениным в т. н. «пломбированном вагоне». В частности, С. П. Мельгунов вслед за Милюковым утверждал, что Германское правительство через А. Л. Парвуса финансировало деятельность большевиков, направленную на подрыв боеспособности русской армии и дезорганизацию оборонной промышленности и транспорта. А. Ф. Керенский уже в эмиграции сообщал, что ещё в апреле 1917 г. французский министр-социалист А. Тома передал Временному правительству информацию о связях большевиков с немцами; соответствующее обвинение было предъявлено большевикам в июле 1917 года. И в настоящее время многие отечественные и зарубежные исследователи и литераторы придерживаются этой версии.

Некоторую путаницу в неё вносит представление о Л. Д. Троцком как об англо-американском шпионе, и эта проблема также восходит к весне 1917 г., когда в кадетской «Речи» появились сообщения о том, что, находясь в США, Троцкий получил 10 000 то ли марок, то ли долларов. Это представление объясняет разногласия между Лениным и Троцким по поводу Брестского мира (лидеры большевиков получали деньги из разных источников), но оставляет открытым вопрос: чьей акцией был Октярьский переворот, к которому Троцкий, как председатель Петроградского совета и фактический руководитель Военно-революционного комитета, имел самое прямое отношение?

У историков к этой версии есть и другие вопросы. Германии необходимо было закрыть восточный фронт, и ей сам бог велел поддерживать в России противников войны, — вытекает ли из этого автоматически, что противники войны служили Германии и не имели никаких иных причин добиваться прекращения «мировой бойни»? Государства Антанты, со своей стороны, были кровно заинтересованы и в сохранении, и в активизации восточного фронта и всеми средствами поддерживали в России сторонников «войны до победного конца», — следуя той же логике, отчего не предположить, что оппонентов большевиков вдохновляло «золото» иного происхождения, а вовсе не интересы России? Все партии нуждались в деньгах, всем уважающим себя партиям приходилось тратить немалые средства на агитацию и пропаганду, на избирательные кампании (выборов различных уровней в 1917 году проводилось много) и прочее, и прочее, — и все страны, вовлеченные в Первую мировую войну, имели свои интересы в России; но вопрос об источниках финансирования партий, потерпевших поражение, уже никого не интересует и остается практически не исследованным.

В начале 90-х годов американский историк С. Ляндерс обнаружил в российских архивах документы, подтверждающие, что в 1917 году члены Заграничного бюро ЦК получали денежные субсидии от швейцарского социалиста Карла Моора; позже выяснилось, что швейцарец был германским агентом. Однако субсидии составили всего 113 926 швейцарских крон (или 32 837 долларов), да и те были использованы за рубежом для организации 3-й циммервальдской конференции. Пока это единственное документальное подтверждение получения большевиками «немецких денег».

Что же касается А. Л. Парвуса, то на его счетах вообще трудно отделить немецкие деньги от ненемецких, поскольку к 1915 году он и сам уже был миллионером; и если бы его причастность к финансированию РСДРП(б) была доказана, пришлось бы ещё специально доказывать, что при этом использовались именно немецкие деньги, а не личные накопления Парвуса.

Серьёзных историков больше интересует другой вопрос: какую роль в событиях 1917 года могла играть финансовая помощь (или иное покровительство) с той или с другой стороны?

Сотрудничество большевиков с германским Генштабом призван доказать «пломбированный вагон», в котором группа большевиков во главе с Лениным проехала через Германию. Но месяц спустя тем же маршрутом, благодаря посредничеству Р. Гримма, от которого отказался Ленин, проследовали ещё два «пломбированных вагона», с меньшевиками и эсерами, — но не всем партиям предполагаемое покровительство кайзера помогло победить.
Запутанные финансовые дела большевистской «Правды» позволяют утверждать или предполагать, что ей оказывали помощь заинтересованные немцы; но несмотря ни на какое финансирование «Правда» оставалась «маленькой газетой» (Д. Рид рассказывает, как в ночь переворота большевики захватили типографию «Русской воли» и впервые отпечатали свою газету в большом формате), которую после Июльских дней постоянно закрывали и вынуждали менять название; десятки больших газет вели антибольшевистскую пропаганду, — почему маленькая «Правда» оказалась сильнее?

То же относится и ко всей большевистской пропаганде, которую, как предполагается, финансировали немцы: большевики (и их союзники-интернационалисты) своей антивоенной агитацией разложили армию, — но гораздо большее число партий, располагавших несоизмеримо большими возможностями и средствами, в это время агитировали за «войну до победного конца», взывали к патриотическим чувствам, обвиняли в предательстве рабочих с их требованием 8-часового рабочего дня, — почему большевики выиграли столь неравный бой?
А. Ф. Керенский на связях большевиков с германским Генштабом настаивал и в 1917 году, и десятилетия спустя; в июле 1917 г. при его участии было составлено коммюнике, в котором «Ленин и его сподвижники» обвинялись в создании специальной организации «с целью поддержки враждебных действий воюющих с Россией стран»; но 24 октября, в последний раз выступая в Предпарламенте и вполне сознавая свою обреченность, заочно полемизировал с большевиками не как с германскими агентами, а как с пролетарскими революционерами: «Организаторы восстания не содействуют пролетариату Германии, а содействуют правящим классам Германии, открывают фронт русского государства перед бронированным кулаком Вильгельма и его друзей… Для Временного правительства безразличны мотивы, безразлично, сознательно или бессознательно это, но, во всяком случае, в сознании своей ответственности я с этой кафедры квалифицирую такие действия русской политической партии как предательство и измену Российскому государству…»

Вооружённое восстание в Петрограде

После июльских событий правительство существенно обновило Петроградский гарнизон, однако к концу августа он уже казался ненадёжным, что и побудило Керенского запросить войска с фронта. Но посланные Корниловым войска до столицы не дошли, и в начале октября Керенский предпринял новую попытку заменить «разложившиеся» части ещё не разложившимися: он издал приказ об отправке на фронт двух третей Петроградского гарнизона. Приказ спровоцировал конфликт между правительством и столичными полками, не желавшими отправляться на фронт, — с этого конфликта, утверждал впоследствии Троцкий, фактически и началось восстание. Депутаты Петроградского совета от гарнизона апеллировали к Совету, рабочая секция которого оказалась так же мало заинтересована в «смене караула». 18 октября совещание представителей полков по предложению Троцкого приняло резолюцию о неподчинении гарнизона Временному правительству; исполняться могли только те приказы штаба военного округа, которые подтверждены солдатской секцией Петроградского совета.

Ещё раньше, 9 (22) октября 1917 г., правые социалисты внесли в Петроградский совет предложение создать Комитет революционной обороны для защиты столицы от опасно приблизившихся немцев; по замыслу инициаторов, Комитет должен был привлечь и организовать рабочих для активного участия в обороне Петрограда, — большевики увидели в этом предложении возможность легализации рабочей красной гвардии и её столь же легального вооружения и обучения для грядущего восстания. 16 (29) октября пленум Петроградского совета одобрил создание этого органа, но уже как Военно-революционного комитета.


Важнейшие события октябрьского переворота

«Курс на вооружённое восстание» был принят большевиками ещё на VI съезде, в начале августа, но в то время загнанная в подполье партия не могла даже готовиться к восстанию: сочувствовашие большевикам рабочие были разоружены, их военные организации были разгромлены, революционные полки Петроградского гарнизона расформированы. Возможность вновь вооружиться представилась лишь в дни Корниловского мятежа, но после его ликвидации казалось, что открылась новая страница мирного развития революции. Лишь в 20-х числах сентября, после того, как большевики возглавили Петроградский и Московский советы, и после провала Демократического совещания, Ленин вновь заговорил о восстании, и только 10 (23) октября Центральный комитет принятой резолюцией поставил восстание в повестку дня. 16 (29) октября расширенное заседание ЦК, с участием представителей районов, подтвердило принятое решение.


Вооружённое восстание в Петрограде 24—25 октября (6—7 ноября) 1917 г., карта-схема

Получив большинство в Петроградском совете, левые социалисты фактически восстановили в городе доиюльское двоевластие, и на протяжении двух недель две власти открыто мерялись силами: правительство приказывало полкам выступить на фронт, — Совет назначал проверку приказа и, установив, что продиктован он не стратегическими, а политическими мотивами, приказывал полкам остаться в городе; командующий ВО запрещал выдавать рабочим оружие из арсеналов Петрограда и окрестностей, — Совет выписывал ордер, и оружие выдавалось; в ответ правительство попыталось вооружить своих сторонников винтовками из арсенала Петропавловский крепости, — явился представитель Совета, и выдача оружия прекратилась; 21 октября совещание представителей полков в принятой резолюции признало Петроградский совет единственной властью, — Керенский пытался вызвать в столицу надёжные войска с фронта и из удалённых военных округов, но в октябре надёжных для правительства частей было ещё меньше, чем в августе; представители Петроградского совета встречали их на дальних подступах к столице, после чего одни поворачивали назад, другие спешили в Петроград помогать Совету.


Историческая фотография П. А. Оцупа. Броневик «Лейтенант Шмидт», захваченный красногвардейцами у юнкеров. Петроград, 25 октября 1917

Военно-революционный комитет назначал своих комиссаров во все важные в стратегическом отношении учреждения и фактически брал их под свой контроль. Наконец, 24 октября Керенский в очередной раз закрыл не впервые переименованную «Правду» и отдал приказ об аресте Комитета; но типографию «Правды» Совет легко отбил, а исполнить приказ об аресте оказалось некому.

Оппоненты большевиков — правые социалисты и кадеты — «назначали» восстание сначала на 17-е, затем на 20-е, затем на 22 октября (объявленное Днём Петроградского совета), правительство неустанно к нему готовилось, но произошедший в ночь с 24-го на 25 октября переворот для всех явился неожиданностью, — потому что представляли его совершенно иначе: ожидали повторения Июльских дней, вооруженных демонстраций полков гарнизона, только на сей раз с выраженным намерением арестовать правительство и захватить власть. Но никаких демонстраций не было, да и гарнизон почти не был задействован; отряды рабочей красной гвардии и матросов Балтийского флота просто завершали давно начатую Петроградским советом работу по превращению двоевластия в единовластие Совета: сводили разведенные Керенским мосты, разоружая выставленные правительством караулы, брали под свой контроль вокзалы, электростанцию, телефонную станцию, телеграф и т. д., и т. д., и всё это без единого выстрела, спокойно и методично, — не спавшие в ту ночь члены Временного правительства во главе с Керенским долго не могли понять, что происходит, о действиях ВРК узнавали по «вторичным признакам»: в какой-то момент в Зимнем дворце отключили телефоны, потом — свет…


Объявление ВРК о низложении Временного правительства

Попытка небольшого отряда юнкеров во главе с народным социалистом В. Б. Станкевичем отбить телефонную станцию закончилась неудачей, и утром 25 октября (7 ноября) под контролем Временного правительства оставался лишь Зимний дворец, окруженный отрядами красной гвардии. Силы защитников Временного правительства составляли: 400 штыков 3-й Петергофской школы прапорщиков, 500 шты ков 2-й Ораниенбаумской школы прапорщиков, 200 штыков ударного женского батальона («ударниц»), до 200 донских казаков, а также отдельные юнкерские и офицерские группы из Николаевского инженерного, артиллерийского и других училищ, отряд комитета увечных воинов и георгиевских кавалеров, отряд студентов, батарея Михайловского артиллерийского училища — всего до 1800 штыков, усиленных пулемётами, 4-мя броневиками и 6-тью орудиями. Рота самокатчиков по постановлению батальонного комитета позже была отведена с позиций, однако, к этому времени гарнизон дворца усилился ещё штыков на 300 за счёт батальона инженерной школы прапорщиков.

В 10 часов утра Военно-революционный комитет выпустил воззвание «К гражданам России!». «Государственная власть, — сообщалось в нём, — перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона. Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства — это дело обеспечено».

В 21:45, фактически уже с санкции большинства, холостой выстрел носового орудия «Авроры» подал сигнал к штурму Зимнего дворца. В 2 часа ночи 26 октября (8 ноября) вооружёнными рабочими, солдатами петроградского гарнизона и матросами Балтийского флота во главе с Владимиром Антоновым-Овсеенко был взят Зимний дворец и арестовано Временное правительство.


Крейсер «Аврора»

II Всероссийский съезд Советов

В 22:40 25 октября (7 ноября) в Смольном открылся Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, на котором большевики вместе с левыми эсерами получили большинство. Правые социалисты покинули съезд в знак протеста против совершённого переворота, но не смогли своим уходом нарушить кворум.


Революционные матросы с флагом «Смерть буржуям»

Опираясь на победившее восстание, Съезд воззванием «Рабочим, солдатам и крестьянам!» провозгласил переход власти к Советам в центре и на местах.

Вечером 26 октября (8 ноября), на втором своём заседании, Съезд принял Декрет о мире — всем воюющим странам и народам предлагалось немедленно приступить к переговорам о заключении всеобщего демократического мира без аннексий и контрибуций, — а также декрет об отмене смертной казни и Декрет о земле, согласно которому помещичья земля подлежала конфискации, национализировались все земли, недра, леса и воды, крестьяне получали свыше 150 млн га земли.

Съезд избрал высший орган Советской власти — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) (председатель — Л. Б. Каменев, с 8 (21) ноября — Я. М. Свердлов); постановив при этом, что ВЦИК должен быть пополнен представителями крестьянских Советов, армейских организаций и групп, покинувших съезд 25 октября. Наконец, съезд сформировал правительство — Совет народных комиссаров (СНК) во главе с Лениным. С образованием ВЦИК и СНК началось строительство высших органов государственной власти Советской России.

Формирование правительства

Основные статьи: Однородное социалистическое правительство, Совет народных комиссаров РСФСР
В избранное съездом Советов правительство — Совет народных комиссаров — первоначально вошли только представители РСДРП(б): левые эсеры «временно и условно» отклонили предложение большевиков, желая стать мостом между РСДРП(б) и теми социалистическими партиями, которые не участвовали в восстании, квалифицировали его как преступную авантюру и в знак протеста покинули Съезд, — меньшевиками и эсерами. 29 октября (11 ноября) Всероссийский исполнительный комитет железнодорожного профсоюза (Викжель) под угрозой забастовки потребовал создания «однородного социалистического правительства»; в тот же день ЦК РСДРП(б) на своем заседании признал желательным включение в состав Совнаркома представителей других социалистических партий (в частности, Ленин был готов предложить В. М. Чернову портфель наркома земледелия) и вступил в переговоры. Однако выдвинутые правыми социалистами требования (среди прочих — исключение из состава правительства Ленина и Троцкого как «персональных виновников Октябрьского переворота», председательство одного из лидеров ПСР — В. М. Чернова или Н. Д. Авксентьева, дополнение Советов целым рядом неполитических организаций, в которых правые социалисты ещё сохраняли большинство) были признаны неприемлемыми не только большевиками, но и левыми эсерами: переговоры 2(15) ноября 1917 года были прерваны, а левые эсеры некоторое время спустя вошли в правительство, возглавив в том числе и Наркомат земледелия.

Большевики на почве «однородного социалистического правительства» обрели внутипартийную оппозицию во главе с Каменевым, Зиновьевым и Рыковым и Ногиным, которая в своем заявлении от 4 (17) ноября 1917 г. утверждала: «ЦК РСДРП (большевиков) 14 (1) ноября принял резолюцию, на деле отвергавшую соглашение с партиями, входящими в Совет р. и с. депутатов, для образования социалистического Советского правительства».

Сопротивление

Утром 25 октября Керенский покинул Петроград в автомобиле с американским флагом и отправился на фронт в поисках верных правительству частей.

В ночь с 25 на 26 октября (8 ноября) правые социалисты в противовес Военно-революционному комитету создали Комитет спасения Родины и революции; Комитет, возглавляемый правым эсером А. Р. Гоцем, распространял антибольшевистские листовки, поддерживал саботаж чиновников и предпринятую Керенским попытку свергнуть созданное II Всероссийским съездом правительство, призвал к вооружённому сопротивлению своих единомышленников в Москве.

Найдя сочувствие у П. Н. Краснова и назначив его командующим всеми вооруженными силами Петроградского военного округа, Керенский с казаками 3-го корпуса в конце октября предпринял поход на Петроград. В самой столице 29 октября (11 ноября) Комитет спасения организовал вооружённое восстание юнкеров, отпущенных из Зимнего дворца под честное слово. Восстание было в тот же день подавлено; 1 (14) ноября потерпел поражение и Керенский. В Гатчине, сговорившись с отрядом матросов, возглавляемых П. Е. Дыбенко, казаки готовы были выдать им бывшего министра-председателя, и Керенскому ничего не оставалось, как, переодевшись матросом, спешно покинуть и Гатчину, и Россию.

В Москве события развивались иначе, чем в Петрограде. Образованный вечером 25 октября Московскими советами рабочих и солдатских депутатов ВРК, в соответствии с постановлением Второго съезда о переходе власти на местах к Советам, ночью взял под свой контроль все важные в стратегическом отношении объекты (арсенал, телеграф, Государственный банк и т. д.). В противовес ВРК был создан Комитет общественной безопасности (он же «Комитет спасения революции»), который возглавил председатель городской думы правый эсер В. В. Руднев. Комитет, поддержанный юнкерами и казаками во главе с командующий войсками МВО К. И. Рябцевым, 26 октября заявил, что признает решения Съезда. Однако 27 октября (9 ноября), получив сообщение о начале похода Керенского — Краснова на Петроград, как считает Суханов, по прямому указанию петроградского Комитета спасения Родины и революции, штаб МВО предъявил Совету ультиматум (потребовав, в частности, роспуска ВРК) и, поскольку ультиматум был отвергнут, в ночь на 28 октября начал военные действия.

27 октября (9 ноября) 1917 Викжель, объявив себя нейтральной организацией, потребовал «прекращения гражданской войны и создания однородного социалистического правительства от большевиков до народных социалистов включительно». В качестве наиболее веских аргументов использовались отказ перевозить войска в Москву, где шли бои, и угроза организации всеобщей забастовки на транспорте.

ЦК РСДРП(б) принял решение вступить в переговоры и откомандировал на них председателя ВЦИК Л. Б. Каменева и члена ЦК Г. Я. Сокольникова. Однако переговоры, длившиеся несколько дней, закончились ничем.

Бои в Москве продолжались — с однодневным перемирием — до 3 ноября (16 ноября), когда, не дождавшись помощи от войск с фронта, Комитет общественной безопасности согласился сложить оружие. В ходе этих событий погибло несколько сотен человек, 240 из которых были захоронены 10—17 ноября на Красной площади в двух братских могилах, положив начало Некрополю у Кремлевской стены.

После победы левых социалистов в Москве и подавления сопротивления в Петрограде началось то, что большевики впоследствии назвали «триумфальным шествием Советской власти»: в большинстве случаев мирный переход власти к Советам на всей территории России.

Мероприятия Советской власти в октябре-декабре 1917 г

Партия кадетов была объявлена вне закона, арестован ряд её лидеров. Ещё раньше, 26 октября (8 ноября), постановлением ВРК были закрыты некоторые оппозиционные газеты: кадетская «Речь», правоменьшевистский «День», «Биржевые ведомости» и др. 27 октября (9 ноября) был издан Декрет о печати, в котором объяснялись действия ВРК и уточнялось, что закрытию подлежат «лишь органы прессы: 1) призывающие к открытому сопротивлению или неповиновению Рабочему и Крестьянскому правительству; 2)сеющие смуту путем явно клеветнического извращения фактов; 3) призывающие к деяниям явно преступного, то есть уголовно наказуемого характера». При этом указывалось на временный характер запрета: «настоящее положение… будет отменено особым указом по наступлении нормальных условий общественной жизни».

Национализация промышленных предприятий в то время ещё не осуществлялась, СНК ограничился введением на предприятиях рабочего контроля, но национализация частных банков была проведена уже в декабре 1917 года (национализация Госбанка — в октябре). Декрет о земле предоставил местным Советам право немедленно проводить аграрную реформу по принципу «Землю тем, кто её обрабатывает».

2 (15) ноября 1917 Советское правительство опубликовало Декларацию прав народов России, которая провозгласила равенство и суверенность всех народов страны, их право на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельных государств, отмену национальных и религиозных привилегий и ограничений, свободное развитие национальных меньшинств и этнических групп. 20 ноября (3 декабря) СНК в обращении «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока» объявил свободными и неприкосновенными национальные и культурные учреждения, обычаи и верования мусульман, гарантируя им полную свободу устройства своей жизни.

Учредительное собрание: выборы и роспуск


В. М. Чернов (1873—1952)

В выборах долгожданного Учредительного собрания 12 (24) ноября 1917 приняли участие менее 50 % избирателей; объяснение такой незаинтересованности можно найти в том, что II Всероссийский съезд Советов уже принял важнейшие декреты, уже провозгласил власть Советов, — в этих условиях назначение Учредительного собрания многим было непонятно. Большевики получили лишь около четверти голосов, проиграв эсерам. Впоследствии они уверждали, что левые эсеры (получившие всего 40 мандатов) отняли победу у самих себя и у РСДРП(б), не отделившись своевременно в самостоятельную партию.


А. Г. Железняков (1895—1919)

В то время как влияние правых эсеров главе с Авксентьевым и Гоцем и центристов главе с Черновым после июля падало, популярность (и численность) левых, напротив, росла. В эсеровской фракции II Съезда советов большинство принадлежало левым; позже ПЛСР поддержало и большинство состоявшегося 10-25 ноября (23 ноября — 8 декабря) 1917 года Чрезвычайного съезда советов крестьянский депутатов, — что, собственно, и позволило двум ЦИКам объединиться. Как же случилось, что в Учредительном собрании левые эсеры оказались лишь небольшой группой?

И для большевиков, и для левых эсеров ответ был очевиден: всему виной единые избирательные списки. Далеко разойдясь во взглядах с большинством ПСР уже весной 1917 года, левые эсеры тем не менее долго не решались образовать собственную партию, — пока 27 октября (9 ноября) 1917 г. ЦК ПСР не принял постановление об исключении из партии «всех принявших участие в большевистской авантюре и не ушедших со съезда Советов».

Но голосование проводилось по старым спискам, составленным ещё задолго до Октябрьского переворота, общим для правых и левых эсеров. Непосредственно после переворота Ленин предлагал отложить выборы в Учредительное собрание, в том числе и для того, чтобы левые эсеры могли составить отдельные списки. Но большевики столько раз обвиняли Временное правительство в намеренном откладывании выборов, что большинство не сочло возможным уподобляться в этом вопросе своим оппонентам.

Поэтому никто в действительности не знает — и не узнает уже никогда, — сколько голосов было подано на выборах за левых эсеров и сколько — за правых и центристов, кого имели в виду избиратели, голосовавшие за списки социалистов-революционеров: располагавшихся в верхней части (поскольку во всех руководящих органах ПСР в центре и на местах в то время преобладали правые и центристы) Чернова, Авксентьева, Гоца, Чайковского и др. — или замыкавших списки Спиридонову, Натансона, Камкова, Карелина и т. д.13 декабря (26 декабря) в «Правде» без подписи были опубликованы «Тезисы об Учредительном собрании» В. И. Ленина:
…Пропорциональная система выборов дает истинное выражение воли народа лишь тогда, когда партийные списки соответствуют реальному разделению народа действительно на те партийные группировки, которые отразились в этих списках. У нас же, как известно, партия, имевшая с мая по октябрь больше всего сторонников в народе и особенно в крестьянстве, партия социалистов-революционеров, дала единые списки в Учредительное Собрание в половине октября 1917 года, но раскололась после выборов в Учредительное Собрание, до его созыва.

В силу этого, даже формального соответствия между волей избирателей в их массе и составом избранных в Учредительное Собрание нет и не может быть.

Учредительное собрание открылось в Петрограде, в Таврическом дворце, 5 (18) января 1918 г.). Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов предложил Собранию утвердить декреты, принятые II Всероссийским съездом Советов, приняв написанный В. И. Лениным проект «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Однако избранный председателем В. М. Чернов предложил для начала выработать повестку дня; в затянувшейся на многие часы дискуссии по этому вопросу большевики и левые эсеры усмотрели нежелание большинства обсуждать Декларацию, нежелание признавать власть Советов и стремление превратить Учредительное собрание в законодательное — в противовес Советам. Огласив свои декларации, большевики и левые эсеры вместе с несколькими небольшими фракциями покинули зал заседаний.

Оставшиеся депутаты продолжили работу и объявили об отмене решений II Всероссийского съезда Советов. Заседание продолжалось до утра, в 5-м часу охрана зала заседаний во главе с анархистом матросом Железняком довела до сведения депутатов, что она не в состоянии обеспечить защиту зала заседаний от народного гнева, и потребовала прекратить заседание, так как «Караул устал». Вечером того же дня ВЦИК издал Декрет о роспуске Учредительного собрания, подтверждённый позже III Всероссийским Съездом Советов. В декрете, в частности, говорилось:
Открытое 5 января Учредительное собрание дало, в силу известных всем обстоятельств, большинство партии правых эсеров, партии Керенского, Авксентьева и Чернова. Естественно, эта партия отказалась принять к обсуждению совершенно точное, ясное, не допускавшее никаких кривотолков предложение верховного органа Советской власти, Центрального Исполнительного Комитета Советов, признать программу Советской власти, признать «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», признать Октябрьскую революцию и Советскую власть. Тем самым Учредительное собрание разорвало всякую связь между собой и Советской Республикой России. Уход с такого Учредительного собрания фракций большевиков и левых эсеров, которые составляют сейчас заведомо громадное большинство в Советах и пользуются доверием рабочих и большинства крестьян, был неизбежен.
Последствия

Образованное на 2-м Всероссийском съезде Советов Советское правительство под руководством Ленина возглавило ликвидацию старого государственного аппарата и строительство, опираясь на Советы, органов Советского государства.

Для борьбы с контрреволюцией и саботажем 7(20) декабря 1917 года при СНК была образована Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК); председатель Ф. Э. Дзержинский. Декретом СНК «О суде» от 22 ноября (5 декабря) был создан новый суд; декрет от 15(28) января 1918 года положил начало созданию Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА), а декрет от 29 января (11 февраля) 1918 года — Рабоче-Крестьянского Красного Флота.

Были введены бесплатное образование и медицинское обслуживание, 8-часовой рабочий день, издан декрет о страховании рабочих и служащих; ликвидированы сословия, чины и звания, установлено общее наименование — «граждане Российской Республики». Провозглашена свобода совести; церковь отделена от государства, школа — от церкви. Женщины получили равные права с мужчинами во всех областях общественной жизни.

В январе 1918 года были созваны 3-й Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов и 3-й Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов. 13(26) января произошло слияние съездов, что способствовало повсеместному объединению Советов крестьянских депутатов с Советами рабочих депутатов. Объединённый съезд Советов принял Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа, которая провозглашала Россию Республикой Советов и законодательно закрепляла Советы как государственную форму диктатуры пролетариата. Съезд принял постановление «О федеральных учреждениях Российской Республики» и оформил создание Российской Социалистической Федеративной Советской Республики (РСФСР). РСФСР учреждалась на основе свободного союза народов как федерация советских национальных республик. Весной 1918 года начался процесс оформления государственности народов, населявших РСФСР.

Первые государственные образования в составе РСФСР — Терская Советская Республика (провозглашена в марте 1918 года на 2-м съезде Советов народов Терека в Пятигорске), Таврическая советская социалистическая республика (провозглашена декретом Таврического ЦИК 21 марта в Симферополе), Донская советская республика (образована 23 марта декретом областного ВРК), Туркестанская АССР (провозглашена 30 апреля на 5-м съезде Советов Туркестанского края в Ташкенте), Кубано-Черноморская советская республика (провозглашена 3-м съездом Советов Кубани и Черноморья 27—30 мая в Екатеринодаре), Ставропольская советская республика (провозглашена 1(14) января 1918 года). На 1-м съезде Советов Северного Кавказа 7 июля была образована Северо-Кавказская советская республика, в которую вошли Кубано-Черноморская, Терская и Ставропольская советские республики.

Декретом ВЦИК от 21 января (3 февраля) 1918 года были аннулированы иностранные и внутренние займы царского и Временного правительств. Были аннулированы неравноправные договоры, заключённые царским и Временным правительствами с другими государствами. Правительство РСФСР 3(16) декабря 1917 года признало право Украины на самоопределение (УССР образована 12(25) декабря 1917 года); 18(31) декабря была признана независимость Финляндии. Позднее, 29 августа 1918 года, СНК издал декрет, которым аннулировались договоры царской России конца XVIII в. с Австрией и Германией о разделе Польши и признавалось право польского народа на независимое и самостоятельное существование.

2(15) декабря 1917 года СНК РСФСР подписал соглашение о временном прекращении военных действий с Германией и 9(22) декабря начал переговоры, в ходе которых Германия, Турция, Болгария и Австро-Венгрия предъявили Советской России очень тяжёлые условия мира. После первоначального отказа советской делегации подписать мир Германия начала наступление по всему фронту и оккупировала значительную территорию. В Советской России было издано воззвание «Социалистическое отечество в опасности!». В марте после военного поражения под Псковом и Нарвой СНК был вынужден подписать сепаратный Брестский мирный договор с Германией, обеспечивающий права ряда наций на самоопределение, с чем СНК был согласен, но содержащий крайне тяжёлые условия для России (например, передачу Россией военно-морских сил на Чёрном море Турции, Австро-Венгрии, Болгарии и Германии). От страны отторгалось около 1 млн кв. км. Страны Антанты ввели войска на территорию России и объявили о поддержке антиправительственных сил. Это привело к переходу противостояния между большевиками и оппозицией на новый уровень — в стране началась полномасштабная гражданская война.

Праздник

Годовщина Великой Октябрьской социалистической революции — государственный праздник в СССР. Отмечался в день свершения Октябрьской революции ежегодно 7 ноября (25 октября по «старому стилю»).

Праздновался с 1918 года. В этот день на Красной площади в Москве, а также в областных и краевых центрах СССР проходила демонстрации трудящихся и военные парады. 7 и 8 ноября были выходными днями.

С 1992 года в России 8 ноября стал рабочим днём.

В 1995 году был установлен День воинской славы — День проведения военного парада на Красной площади в городе Москве в ознаменование двадцать четвертой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции (1941 год).

В 1996 году указом Президента РФ (указ датирован 7 ноября и вступал в силу с момента подписания) — День согласия и примирения.

По результатам опроса 2008 года, несмотря на то, что День октябрьской революции перестал быть праздником официально, он празднуется 36 % населения России.


Москва на почтовом блоке 40 лет Великого Октября. 1957


Петроград и крейсер Аврора на почтовом блоке 40 лет Великого Октября. 1957

Современники о революции


Объявление в последнем номере журнала Вокруг света о прекращении выпуска после Октябрьской революции. Выпуск будет возобновлён через 10 лет.

…В силу целого ряда условий у нас почти совершенно прекращено книгопечатание и книгоиздательство и, в то же время, одна за другой уничтожаются ценнейшие библиотеки. Вот недавно разграблены мужиками имения Худекова, Оболенского и целый ряд других имений. Мужики развезли по домам все, что имело ценность в их глазах, а библиотеки — сожгли, рояли изрубили топорами, картины — изорвали… «Новая Жизнь» № 195, 7 (20) декабря 1917 г.
…Вот уже почти две недели, каждую ночь толпы людей грабят винные погреба, напиваются, бьют друг друга бутылками по башкам, режут руки осколками стекла и точно свиньи валяются в грязи, в крови. За эти дни истреблено вина на несколько десятков миллионов рублей и, конечно, будет истреблено на сотни миллионов.
Если б этот ценный товар продать в Швецию — мы могли бы получить за него золотом или товарами, необходимыми стране — мануфактурой, лекарствами, машинами.
Люди из Смольного, спохватясь несколько поздно, грозят за пьянство строгими карами, но пьяницы угроз не боятся и продолжают уничтожать товар, который давно бы следовало реквизировать, объявить собственностью обнищавшей нации и выгодно, с пользой для всех, продать.
Во время винных погромов людей пристреливают, как бешеных волков, постепенно приучая к спокойному истреблению ближнего… «Новая Жизнь» № 195, 7 (20) декабря 1917 г.
…Банки захватили? Это было бы хорошо, если б в банках лежал хлеб, которым можно досыта накормить детей. Но хлеба в банках нет, и дети изо дня в день недоедают, среди них растет истощение, растет смертность… «Новая Жизнь» № 205, 19 декабря 1917 г. (1 января 1918 г.)
…Уничтожив именем пролетариата старые суды, г.г. народные комиссары этим самым укрепили в сознании «улицы» её право на «самосуд»,— звериное право…Уличные «самосуды» стали ежедневным «бытовым явлением», и надо помнить, что каждый из них все более и более расширяет, углубляет тупую, болезненную жестокость толпы.
Рабочий Костин пытался защитить избиваемых,— его тоже убили. Нет сомнения, что изобьют всякого, кто решится протестовать против «самосуда» улицы.
Нужно ли говорить о том, что «самосуды» никого не устрашают, что уличные грабежи и воровство становятся все нахальнее?… «Новая Жизнь» № 207, 21 декабря 1917 г. (3 января 1918 г.)
— Максим Горький, «Несвоевременные мысли»

И. А. Бунин писал о последствиях революции:
Наши дети, внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то жили, которую мы не ценили, не понимали, — всю эту мощь, сложность, богатство, счастье…

Интересные факты

26 октября (7 ноября) — день рождения Л. Д. Троцкого
Октябрьская Революция 1917 года — первое в мире политическое событие, информация о котором (Воззвание петроградского ВРК «К гражданам России») была передана по радио.